Главная » 2017 » Март » 6 » Из жизни натуралиста
15:33

Из жизни натуралиста

Картинка к материалу: «»

ОТ АВТОРА
Есть люди, каждая беседа с которыми оставляет неизглади­мый след. Именно таким человеком и был мой учитель, профессор Борис Михайлович Житков. Когда я поступил в Московский уни­верситет, он читал курс зоологии позвоночных, много писал науч­ных и научно-популярных статей, книг и как-то совсем незаметно руководил работой многих студентов.

- Знаете, друзья,- однажды во время беседы обратился он к нам,- за свою жизнь я написал ряд полезных книг, но интересно, что только с тех пор, как мой однофамилец Борис Житков издал свои увлекательные рассказы, я стал пользоваться особенной популярностью.

Года два тому назад меня остановил в нашем дворе маленький мальчуган.

- Это ты написал о слонах? - спросил он, глядя в упор.

- Нет, это другой Житков,- пояснил я.

Одно мгновение, казалось, мальчуган был озадачен моим ответом.

- Но ты Житков? - наконец спросил он.

- Да, Житков.

- И Борис?

- Да, и Борис,- ответил я.

- Ну, если ты Житков и Борис - значит, это ты написал о слонах,- безапелляционно заявил он.

Этот маленький эпизод из жизни старика-профессора, расска­занный нам между прочим, не пропал бесследно. Я понял, что необходимо уметь писать не только научные, но и научно-популяр­ные книги. Ведь их прочтет и оценит не узкий круг специалистов, а масса людей, причем людей самых разнообразных профессий и возрастов. И хотя я не писатель, а научный работник, но, любя науку и вспоминая слова своего учителя, я решил в этой книге в доступной форме изложить те наблюдения над животными, которые вошли в мои научные работы.

 

Детские годы и университет.


Мое раннее детство протекало в Ленинграде. Когда наступало лето, наша семья выезжала на дачу, но жизнь за городом почти изгладилась из моей памяти. Я хорошо помню только отдельные момен­ты. Как-то в воскресный день мы с отцом, воору­жившись сачком и банками, отправились к небольшому пруду и, ловя тритонов и карасиков, провели на его берегу большую часть дня. Эта маленькая экскурсия живо сохранилась в моей памяти. В тот день я впервые услышал пение полевого жаворонка. Он взлетел недалеко от меня из травы, поднялся в голубую высь, и в течение долгого времени оттуда лилась чудная песня - ей, казалось, не будет конца. Много времени прошло с того дня, но и сейчас, когда бываю весной в поле, я вслушиваюсь в звуки, знакомые с детства, и пытаюсь отыскать в голубом небе малень­кого певца.

Несравненно лучше я помню свою жизнь в городе. Вспоми­нается скучная осень и сырая зима; небо, вечно затянутое серыми тучами; как сквозь сито, моросит мелкий дождь, плачут окна. Тускло было на улице, но дома я не скучал. Усевшись на кушетку, часами перелистывал толстые книги, рассматривал картинки и мысленно уносился на далекий юг, где, по моим понятиям, вечно блестело яркое солнце на голубом небе. Однажды отец приобрел десять томов Брема, и эти книги с изображениями разнооб­разных животных вскоре стали для меня самой большой драго­ценностью. Уже в раннем детстве больше всего меня интересовали животные, их повадки и образ жизни. Недавно мне попала в руки моя детская тетрадка с наклеенными картинками. Она оказалась заполненной рисунками всевозможных зверей и птиц.

Приезд к нам деда сделал мою жизнь еще более интересной. В то время ему было 70 лет. За свою жизнь дед - большой люби­тель природы - много путешествовал и охотился на разнообраз­ных животных. С его приездом в нашей квартире появились чучела белых цапель, уток, фазанов и мелких птичек, перья которых отливали всеми цветами радуги. Эти птицы были собраны Дедом во время его интересных и долгих поездок.

Переходя от одного чучела к другому, я не мог оторвать глаз, сравнивал их с рисун­ками в книгах, расспрашивал деда.

птицаНо не только чучела птиц привез с собой дед. Из своих вещей он извлек большую шкатулку. Она оказалась заполненной различными мел­кими предметами. Здесь были ржа­вые наконечники стрел, древние мо­неты, каменные изображения людей, окаменелые раковины и куски дерева. Все это, по его словам, он сохранил на память.

Однажды вечером, когда в ком­нате запылал камин, дед уселся про­тив него в широкое кресло и поставил на пол свою большую шкатулку. Откинув крышку и вынув из шкатулки один предмет, он с любовью осмотрел его со всех сторон, потом устремил задум­чивый взгляд на огонь и, держа в руке невзрачную вещицу, начал долгий, интересный рассказ. Но он рассказывал не только о том предмете, который лежал у него на руке. С ним была связана часть его жизни, проведенной в путешествиях. В первый вечер дед достал маленькую коробочку со странным засушенным насе­комым и рассказал нам о песчаных пустынях, где беспощадно палит солнце, где к самому небу поднимаются смерчи. В следую­щий вечер маленькая трубка, искусно вырезанная из кости моржа, перенесла нас на Чукотку. И перед нашими глазами одна за дру­гой вставали неведомые картины: беспокойное море, мелкие ска­листые острова, птичьи базары, парусное судно, скрипящее и плачущее на все лады даже при небольшом ветре.

И так долгими зимними вечерами по рассказам деда я знако­мился с многообразной природой нашей родины, а затем - и с жизнью тех изумительно ярких тропических птиц, чучелами которых были завешаны наши комнаты.

Потом наступила другая пора в моей жизни. Из многолюдного, большого города наша семья переехала на маленькую железнодорожную станцию, затерянную в степях Нижнего Поволжья. Именно там, изо дня в день непосредственно соприкасаясь с природой, я полюбил ее всеми силами детской души. Много времени ушло с тех пор, но и сейчас я вспоминаю эту полосу привольного детства. Вот в моей памяти со всеми подроб­ностями встает небольшой железнодорожный поселок - Ахтуба. Среди безбрежных степей ахтубинские сады были настоящим оазисом - весь железнодорожный поселок утопал в зелени. Белые акации, сирень, черешни, вишни и яблони скрывали здания, их ветви настойчиво лезли в окна.

Как любил я наш большой запущенный сад! Зимой я проводил в нем целые дни, и меня не тянуло за его пределы. Весь сад граничил с унылой, то серой, то покрытой белой пеленой степью.

Ша юг и восток она уходила до самого горизонта и казалась мне бесконечной. Непривлекательна была степь зимой. Зато как вели­колепен был сад. Иной раз ветви деревьев покрывались пушистым инеем, среди них алела грудка снегиря, где-то по стволу дерева деловито стучал дятел, а вечером сотни ворон и галок собирались на высоких акациях и нестройный гомон голосов ночующей стаи проникал в самые отдаленные уголки нашей просторной квартиры.

Но и тогда я особенно любил весну и с нетерпением ждал, когда пройдет зима, когда наступит это чудное время года.

Вот весенний беспокойный ветер качает еще обнаженное дере­во, а на его ветви, вздрагивая крылышками, поет скворец. Холодно еще, неприветливо, а прилетевший скворушка поет с увлечением. В его пении вы услышите кряканье утки, крик галки, скрипение немазаного колеса. Жадно вслушиваюсь я в эти нестройные звуки, узнавая в прилетевшем скворушке по манере петь старого знакомца. Второй год он прилетает в наш сад ранней весной и выводит птенцов в дупле тополя.

Пройдет еще неделька, другая. Степь покроется нежной моло­дой зеленью, а сад побелеет от цветущих фруктовых деревьев. На смену им зацветет сирень и белая акация, и тогда комнаты нашего дома наполнятся пряным, одуряющим запахом.

Что сравнится с весной?

Весна была для меня самым большим праздником, и не только потому, что оживала природа, но и по той причине, что весна сулила мне интересные поездки с отцом на охоту и рыбную ловлю, далекие походы в степь за тюльпанами и новых питомцев. Уже в то время я привык видеть в нашей квартире всевозможных жи­вотных. Большая вольера с канарейками стояла в одной из комнат; на окнах помещались аквариумы с рыбками. Но яркие кана­рейки - любимицы моей матери - и красные рыбки со свисаю­щими хвостами и выпученными глазами не привлекали моего внимания. ПтицаВеселый, бойкий скворец, наш воробей и зубастый хищник - щучонок - значительно больше нравились мне; жизнь их меня особенно интересовала. Выпавшие слу­чайно из гнезд скворчата, молодые сорокопутики и птенцы других птичек не­изменно весной попадали в нашу квар­тиру. Их вскармливание и воспитание занимало все мое время и делало мою жизнь осмысленной и интересной.

«Что может быть лучше, интереснее ручной зверушки или пичуги!» - ду­мал я в детстве. И если моих сверстни­ков-мальчуганов интересовали завод­ная машина, подводная лодка или про­ектор, то эти пахнущие свежей крас­кой яркие игрушки привлекали мое вни­мание лишь на самое короткое время.

- Кому что, а курице просо,- посмеивались надо мной в семье, когда в нашей квартире появлялось новое животное. Эти слова были сама истина. Кому что, а для меня в то время зверек или птичка были самым лучшим, самым дорогим подарком.

Никогда не забуду, как однажды из соседнего поселка к отцу приехал сельский учитель. Он долго сидел у отца в кабинете, а затем вышел в столовую и, увидев меня, протянул мне картонную коробку. «Это тебе»,- сказал он между прочим и спустился с крыльца во двор, где стояли его дрожки. В крышке коробки было пробито много отверстий; я сразу сообразил, что в ней какая-то живность. Но то, что я нашел, превзошло все мои ожидания. В коробке сидел маленький живой зверек - тушканчик. Для меня это был ни с чем не сравнимый, драгоценный подарок.

Со временем тушканчик стал совершенно ручным и, пользуясь моей заботой, прожил в нашей семье, вероятно, значительно доль­ше, чем живут эти грызуны на свободе. Будучи ночным животным, дневные часы он проводил в клетке, свернувшись в комочек. Спустя год в маленькой транспортной клетке, специально изготов­ленной моим отцом, он совершил переезд в Москву, а затем в Иркутск, где около шести а тысячи километров, они возвращаются весной к месту и даже к дереву, на котором выросли. В этом отношении память у птиц замечательно развита. Таким образом, в возвращении сизо­воронки в наш сад нет ничего особенного. Она вернулась на свою родину, на ту самую сухую ветвь акации, где она привыкла сидеть еще желторотым птенцом. Другое меня удивляет. Как могла птица так долго оставаться доверчивой к людям, которые ее выкормили? Из моей большой практики это единственный случай.

Сивка прожила в нашем саду недолго. Несколько дней она продержалась возле дома, влетала в комнаты, садилась на перила балкона рядом с нами, но затем вдруг исчезла. Вероятно, ручную птицу потянуло к собратьям.

Категория: Литературная СТР. | Просмотров: 937 | Добавил: юрий
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Форма входа
Логин:
Пароль:
Календарь
«  Март 2017  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
  12345
6789101112
13141516171819
20212223242526
2728293031
Новые комментарии
Полковник (03.02.2021) 46 лет  с ТОЗ-34Р, охотился на Кольском полуострове, Карелии, Ленинградской области, Урале, Башкирии, в различных климатических условиях, но ни грамма
юрий (08.02.2018) 100 миллионов на убийство бездомных животных накануне ЧМ по футболу 2018
Korch (20.01.2018) Мероприятие было вроде.Но конечно не в тех объёмах как хотелось бы.Решения по запрету еще не принято,но как я понимаю ЗЕЛЁНЫЕ рулят!
Реклама