Главная » 2018 » Май » 24 » Из жизни натуралиста "НЕ ВСЕМ БЫТЬ ОХОТНИКОМ"
08:43

Из жизни натуралиста "НЕ ВСЕМ БЫТЬ ОХОТНИКОМ"

Картинка к материалу: «»

В предыдущих очерках я рассказывал о ребятах-охотниках, бывших спутниках моих охотничьих выездов и экспедиционной работы. Интересный это и своеобразный народец. А сколько таких незаурядных ребят в нашей стране? Так много, что представить трудно. Откуда появилась и как развилась у них страсть к охоте, к натурализму, не вполне ясно. Впрочем, это и не имеет большого значения. Важнее другое. Большинство из них настоящие, прирожденные охотники. Их хлебом не корми, лиши всяких благ в жизни, только дай им ружье и возможность хоть не часто вырваться в лес и развлечься любимым делом — охотой.

Однако далеко не всем молодым людям прививается любовь к этому виду спорта. И хотя сплошь и рядом в семьях отцы и дядьки используют каждую свободную минуту, чтобы выбраться с ружьем за город, охота юношам все же не особенно нравится. За свою жизнь я не один раз сталкивался с подобными случаями и считаю их нормальным явлением. С не меньшим удовольствием иногда наблюдаю я, как у ребят проявляются другие полезные склонности. Одни интересуются устройством автомашины или трактора, другие — самолетом или электроприборами. Все это одинаково хорошо. Бояться надо другого. Страшно в детях отсутствие интереса ко всякому полезному делу.

Когда мой сын был еще маленький, я купил для него необычное ружье. Оно и сейчас сохранилось в нашей семье и висит над моей кроватью. Чудное, замечательное ружьецо фирмы «Фран-кот», бельгийской работы. Оно весит так мало, что с ним может охотиться пятилетний ребенок. Несмотря на крайнюю легкость и предельно мелкий калибр, ружье обладает превосходным боем. В прошлом я с ним нередко выезжал на охоту и вполне убедился в его боевых качествах.

Как-то осенью несколько дней я провел в городе Черный Яр на берегу Волги и, урвав время, выбрался в окрестные луга за утками. Меня сопровождал один из местных охотников.

— Ну разве это ружье? Разве на уток с такими ружьями ходят? — с презрением качал он головой, вертя в руках «фран-котку». — Возьмите мое, у меня два, а это дома оставьте. Из своего все равно ничего не убьете — ведь это не ружье! Это… это спринцовка!

Уязвленный словами постороннего для меня человека, я наотрез отказался. Я знаю и люблю свои ружья.

Несколько разойдясь в стороны, мы шли камышами степного лимана; вода достигала пояса. Время от времени из густых зарослей тростника поднимались утки. Они с кряканьем взмывали вверх и спешили улететь прочь от охотников. Гремели выстрелы. Мой сосед был «не в ударе» и делал частые промахи. После каждого неудачного выстрела он ругался. Ругал ружье, ругал уток. А мне, напротив, везло. Я стрелял более удачно и за короткое время взял несколько кряковых уток. Как тряпка, они валились после моих выстрелов из «франкотки».

— Москвич, а москвич! — вдруг, остановившись среди открытого плёса, закричал мой спутник. Несколько крупных крякашей, потревоженные криком, вырвались из травы и, свистя крыльями, понеслись в сторону. — Слышишь, москвич!.. Я за твою спринцовку две свои двустволки даю!.. — кричал мой новый знакомый.

Как уже знает читатель, эту маленькую двустволку я предназначал сыну. Но он был еще слишком мал. «Нос еще не дорос», — говорил я ему, когда он тянулся к ружью и просил взять его на охоту.

Прошло два года. Однажды я взял сына на вальдшнепиную тягу. Но, к сожалению, охота не удалась. В этот вечер неуютно было в лесу. Потемнел багровый закат, на прогалине стало как-то особенно сыро и холодно.

— Рано, нет еще тяги, — сказал я, вынимая из ружья патроны и вешая на плечо двустволку.

— Да. Тяга домой, — ответил мой юный охотник, ежась от холода.

«И верно, дома уютно, тепло», — думал я, шагая по темному лесу, ломая тонкий ледок на замерзших лужах. Только настоящий охотник может мириться с такими невзгодами.

Да, первая охота, к сожалению, была неудачна. Но позднее не один раз нам удавалось возвращаться домой с добычей. Однажды на Рыбинском водохранилище мы плыли на лодке по затопленной местности. Наступал тихий вечер. Косые лучи заходящего солнца блестели в неподвижной поверхности плёсов, здесь и там из воды безжизненно поднимались погибшие сосны и ели.

— Смотри, впереди утки, — предупредил я.

Около десятка уток-шилохвостней, вытянувшись в косую цепочку, летели прямо на лодку. Отложив весла, мы взялись за ружья. Когда птицы поравнялись с нами, я выстрелил, но неудачно. На одно мгновение утки собрались в воздухе в тесную кучку, а затем, звеня крыльями, стремительно поднялись выше. Мне казалось, что вторично стрелять не было никакого смысла — птицы успели подняться слишком высоко. Но именно в этот момент прозвучал выстрел, и один шилохвостень, описав дугу в воздухе, свалился в воду.

— Здорово, высоко взял! — невольно похвалил я.

Но и после удачных охотничьих выездов сын не пристрастился к охоте. Он любил природу, любил побродить по лесу, но не пытался добыть дичь.

Ну что тут поделаешь! Если нет страсти к охоте, привить ее почти невозможно.

«Ну, а дочка?» — часто в письмах задают мне вопросы читатели. Дочка? О дочке я сейчас расскажу.

Когда ей было лет пять, я впервые взял ее на охоту. В том году после долгой и холодной зимы дружно наступила весна. Освободилась от снега земля, голубовато-зеленая дымка окутала еще не успевшие покрыться листвой деревья. Теплые, почти жаркие дни сменяли тихие и ясные вечера.

— Поедем на тягу, — предложил я как-то жене, возвратившись с работы. — И Машку с собой возьмем.

Мы наскоро собрались и сели в дачный поезд. Вот и Голи-цыно, вот и знакомая лесная полянка, где ни один раз за последние годы я стоял на тяге. Выбрав сухой участок на опушке леса, мы стали ждать вечера.

Где-то поблизости «тенькали» зяблики да время от времени звенела короткая несложная трель овсянки.

Но вот в стороне за зубчатой хвойной стеной скрылось солнце, сумраком подернулся неподвижный лес. И с вершин потемневших елей полились долгие звуки — это пели дрозды. Потом они смолкли. Только песня зорянки порой доносилась из хвойного леса. Но умолкла и эта неугомонная птица. Минут пять, как будто напряженно ожидая чего-то нового, длилось молчание. И не напрасно.

«Ци-вить… ци-вить», — вдруг ворвались в тишину долгожданные весенние звуки. «Ци-вить-хорк-хорк…хорк-хорк…», — понеслись они над дремлющим лесом. Это поднялся в воздух и потянул вальдшнеп.

Я осмотрелся кругом, стараясь глазами отыскать летящую птицу. Что делать, если я слышу только на левое ухо и плохо разбираюсь в на. давлении, откуда доносится звук.

— Вот он, — услышал я голос рядом.

Грянул выстрел, и птица комочком упала в поросль.

Я поднял вальдшнепа и осмотрел добычу. Потом перевел взгляд на своих спутниц. Отвернувшись в разные стороны, они упорно и долго молчали.

Жалко, значит!.. Мне стало как-то не по себе. «Только бы не налетел второй», — думал я, хорошо зная, как бывает трудно в такие моменты сдержаться охотнику. К счастью, еще один появившийся вальдшнеп протянул слишком далеко.

Потухла заря, в лесу стало темно. Мы зашагали вдоль вырубки к железной дороге. Идти было трудно. Размокшая почва, кочки и темнота заставляли двигаться особенно медленно. Вдруг над самой головой громко циркнул и захоркал вальдшнеп. Не помню, как и случилось, но я быстро вскинул ружье и выстрелил по неясной тени. Много потом мы потратили времени, пока среди потемневшего мелколесья ощупью отыскали и вторую птицу.

После этого вечера время от времени я один выезжал за город. Мне хотелось еще и еще раз отстоять вечернюю зорю на лесной опушке. Но, представьте себе, сожаление о застреленной птице не пропало даром. «Все проходит, но ничто не проходит бесследно», — часто думаю я.

Однажды слишком рано я попал на место обычной охоты. До тяги осталось много времени. «Не попытаться ли подманить рябчика?» — подумал я, доставая из кармана коробочку с пищиком. Надо сказать, что самец рябчика в весеннем наряде был мне просто необходим. Я давно решил добыть птицу, но все откладывал это: не поднималась рука на обитателя леса в весеннее время.

Я просвистел, подражая самцу, и стал слушать. Слушал долго, потом просвистел опять и опять слушал.

Вскоре из хвойного участка леса донесся ответный свист рябчика — это свистел самец.

«Ага, решил откликнуться», — повеселел я и, стараясь подражать голосу птицы, просвистел вновь.

Рябчик долго не отвечал. Потом просвистел еще раз и опять замолчал.

Минут десять неподвижно стоял я, прижавшись к стволу дерева, вслушиваясь в голоса леса, но безуспешно. Рябчик замолчал окончательно.

«Опять, вероятно, сфальшивил», — с досадой подумал я. Дело в том, что и до настоящего времени мне не удалось научиться хорошо свистеть рябчиком: слух, видно, плохой, а старый и опытный рябчик быстро распознает фальшивые нотки и обычно перестает откликаться.

И когда в этот раз я почти потерял терпение и готов был оставить свою затею, рябчик вдруг стремительно пролетел над полянкой и уселся шагах в сорока от меня на одиноко стоящую молодую елку. Но представьте себе мою досаду: как только птица уселась на дерево, она тут же исчезла среди темной хвои. Подняв ружье и держа его наготове, я внимательно осматривал ветви. Птицы нигде не было видно. Тогда я взял пищик в рот, закрыл лицо шляпой и вновь просвистел, стараясь свистеть именно так, как свистела эта самая птица. Вышло неплохо, но откуда исходит свист, определить было трудно. Результат получился блестящий.

Глупый рябчик уже открыто прошелся по ветке елки, затем, пролетев небольшое расстояние, сел на молодую осинку. Теперь мне была видна не только сама птица, но ее глаза, клюв, даже каждое перышко. Весь распушившись, несколько подняв хохолок и опустив крылья, он принял боевую позу и ждал появления противника.

Мне оставалось только вскинуть ружье и нажать гашетку. Но безмятежный покой, царивший на лесной поляне, тяжелые сережки, висевшие на осинке, и воздух, напоенный весенним запахом, — все это изменило ход моих мыслей.

— Ты долго будешь испытывать терпение охотника?! — стараясь придать грубость голосу, обратился я к рябчику.

На одно мгновение изумленная птица оставалась почти неподвижной. Только беспечный пушистый комочек из перьев на моих глазах принял строгие очертания. Потом рябчик сорвался с ветки и стремительно полетел в темный ельник. «Пррррр…» — услышал я шум полета, «пррррр», — видимо, уселся он в густую елку.

Как жалко, что на этот раз со мной не было никого!.. Подождав минут десять-пятнадцать, я начал свистеть опять. Рябчик долго не откликался. Потом раз просвистел свою песню и опять замолчал. Вероятно, ему очень хотелось подраться и выгнать самца-соседа, но он так и не решился выйти на лесную полянку, где торчало двуногое чучело. Невнятный шелест подсыхающей прошлогодней листвы убедил меня, что встревоженный рябчик не находил себе места. Долго бегал он туда и сюда по краю елового леса, не решаясь выйти на чистое место. Наконец все стихло.

За горизонтом потонуло солнце. Умолкли дрозды. Еще раз проскрипела и смолкла зорянка. Тихо стало в лесу. Стороной протянул вальдшнеп, минут пять спустя, хоркая, другой налетел на меня. Я как будто неплохо прицелился, но вспомнил о смешном рябчике и промахнулся. И не беда. Домой я вернусь поздно. В городе мои грязные сапоги, телогрейку и отсутствие дичи не заметят по-весеннему одетые люди.

Хороша весенняя охота на нашем Севере, хороша она и в других местах; только жаль стрелять птицу в чудную весеннюю пору.

Быстро пролетела весна. Не успел я вволю постоять на тяге, надышаться пряным весенним воздухом, как закрылась охота. Незаметно прошло и лето. Наступила осень. Всей семьей мы поехали в Крым, в Алушту. Хорошо в это время на юге. Синее небо, спокойное море. Только одна беда для охотника — скучно, почти нет охоты. Пролетные перепелки на Южном берегу Крыма в большом числе появятся в самых последних числах августа, иногда в сентябре, но в то время мне нужно возвращаться в Москву — с сентября начнется учеба в вузах. Да, за последние годы каждый раз я уезжаю из Крыма перед самой перепелиной охотой.

В те сроки, когда я бываю на Южном берегу Крыма, мало надежды встретить пролетных перепелов. В редких случаях запоздавших птиц застанет рассвет, и они не решатся при дневном свете лететь через море. Трудно бывает найти такую опоздавшую перепелку. Но долго сидеть без охоты скучно. И время от времени я поднимаюсь с постели до восхода солнца и с ружьем в руках обхожу холмы близ Алушты.

Однажды я захватил с собой дочку. Мы поднялись на холмы и, усевшись на склоне, решили ожидать рассвета. Прошло с полчаса. Взошло солнце и косыми лучами осветило покрытые пожелтевшей травой полянки, низкорослые кустики дубняка. Пора было начинать охоту. Но мы не спешили…

Надо сказать, что охота за перепелами в Крыму при массовых высыпках бывает чрезвычайно добычлива. За час-полтора без особенных трудностей добудет охотник штук сорок, а иногда и больше этой мелкой, но ценной дичи. Выпустит он все патроны, настреляется вволю и, обвешанный дичью, как триумфатор, идет через город.

— Ну что ж, попытаем счастья, — без всякой веры в удачу поднялся я с места.

Мы не спеша стали обходить поляны, лощинки с низкорослым кустарником. И так около часа то поднимались на вершины, то опускалась по их склонам. Становилось скучно — дичи и в помине не было.

— Пойдем-ка к морю, все равно здесь до сентября ничего не будет, — обратился я к Маше.

Но именно в этот момент — я даже глазам своим не поверил — из-под самых ног у меня вырвались две перепелки. Я не был готов, но все же успел вскинуть ружье и выстрелить. Одна птица упала, другая пролетела около сотни метров и уселась в кустарник. Подняв перепелку и на ходу заряжая ружье, я поспешил к месту, где села вторая. Мне было хорошо известно, что птица прекрасно бегает и может убежать далеко от места, куда она опустилась. Нельзя было терять драгоценного времени.

— Папка! — услышал я сзади. Не оборачиваясь, я отмахнулся рукой. — Папка! — кричала дочка.

В этот момент она мне страшно мешала. Ведь, оглянувшись, я мог потерять место, куда села птица. Но дочка не унималась:

— Слышишь, папка!!

— Ну что ты кричишь, что тебе нужно? — обернулся я к ней, потеряв терпение.

— Не стреляй больше. Настрелял — и хватит! — сопровождая каждое слово жестами, решительно протестовала она издали.

«Как это настрелял?» — не сразу дошло у меня до сознания. Ведь я уже говорил, что, по крымским понятиям, настрелять — это значит обвешаться дичью. А тут что? Что, собственно, настрелял? Одну перепелку? Невольно я вынул из сумки и осмотрел добычу.

— Настрелял — и хватит! — боясь, видимо, что я опять пойду отыскивать отлетевшую птицу, продолжала дочка.

И вся ее маленькая, тоненькая фигурка выражала протест и безоговорочное требование прекратить охоту. Настрелял, мол, и хватит, хорошенького понемножку. И вместо того чтобы по-настоящему рассердиться за испорченную охоту, я вдруг усмехнулся. Видали вы подобного командира? Закинув ружье за плечи, я возвратился назад, и мы стали спускаться с холмов к Алуште.

«Настрелял и хватит», — все время вспоминал я фразу, выражение лица и мимику дочки.

Просмотров: 613 | Добавил: юрий
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Форма входа
Логин:
Пароль:
Календарь
«  Май 2018  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 123456
78910111213
14151617181920
21222324252627
28293031
Новые комментарии
Полковник (03.02.2021) 46 лет  с ТОЗ-34Р, охотился на Кольском полуострове, Карелии, Ленинградской области, Урале, Башкирии, в различных климатических условиях, но ни грамма
юрий (08.02.2018) 100 миллионов на убийство бездомных животных накануне ЧМ по футболу 2018
Korch (20.01.2018) Мероприятие было вроде.Но конечно не в тех объёмах как хотелось бы.Решения по запрету еще не принято,но как я понимаю ЗЕЛЁНЫЕ рулят!
Реклама