Главная » 2014 » Октябрь » 15 » Янтарная РЕКА. Мистическая быль. Глава первая ОБОРОТЕНЬ
22:26

Янтарная РЕКА. Мистическая быль. Глава первая ОБОРОТЕНЬ

Картинка к материалу: «»

Великая книга природы открыта перед всеми,
и  в этой великой книге до сих пор  прочтены
только первые страницы.
                                         Дмитрий Писарев

            Андрей Сошников не то, чтобы не любил праздничные корпоративы - он просто быстро от них уставал.  Приезжал и садился за стол с удовольствием, был весел, танцевал с женщинами и лучше всех говорил под звон бокалов что-то празднично-умное, но через пару-тройку часов выпадал из обоймы и начинал чертовски скучать. Не из-за принципиальной трезвости. И не из-за мрачного опьянения. С последним-то как раз у него было всё в порядке, ибо алкоголь пробуждал у него зверский аппетит, а наевшись, он чисто физически не мог уже больше не только есть, но и пить.  К тому же он терпеть не мог  ни в каком виде терять контроль над ситуацией и всегда готов был остановиться на той стадии, когда эстетическое удовольствие от сочетания водки и красивой закуски превращалось в тупую пьянку.

            В этот момент он, если не представлялось возможным тихонько смыться домой, уходил с бокалом сока в какой-нибудь тихий уголок и старался затаиться там, с полуулыбкой думая о своём и наблюдая за праздничными глупостями подвыпивших коллег. Если его находили там, немного подыгрывал назойливым собеседникам в их разглагольствованиях и, усыпив бдительность, ускользал, чтобы укрыться в новом месте.

            На этом предновогоднем праздновании он также выбрался из-за стола, стянул со стола бокал с лимонадом и исчез за огромным офисным фикусом.

            Здесь, в дальнем углу зала, в тени мощного растения стояли два лёгких кресла и крошечный столик, подсвеченные  растянутыми через ближайший оконный проём  разноцветно подмигивающими гирляндами. При виде этого кусочка интерьера Андрею вдруг пришёл на ум маленький эпизод из прочитанного  ещё в детстве фантастического романа - кресла, сосна в стеклянном ящике, газосветная лампа, тусклая и подмигивающая. «Ловерс дайм» - «пятачок влюблённых». Он непроизвольно громко хмыкнул и только теперь заметил, что в кресле у фикуса сидит молодая симпатичная женщина, которую он до этого только один раз видел в испытательной химлаборатории. Новая сотрудница, которую порекомендовал их начальству старый надёжный знакомый – завлаб из дружественного профильного НИИ. Светлана Жукова, кажется.

           Новенькая смотрела на него настороженно-неодобрительно.

            - Чему вы усмехаетесь?

            - Хм… (Как же ей объяснить… Это ж чисто ассоциативно)… Просто эти два кресла напомнили мне сценку из одного литературного произведения. Бог с ним!

            - А-а-а…, - протянула Света, - А вы ведь наш юрист?

            - Что? – удивился Андрей, – Какой юрист? Почему?

            - Ой, извините, я не знаю, мне сказали, что вы – юрист фирмы. Лёша Новиков сказал, менеджер отдела оборудования.

            - Не мог он этого сказать, он знает, что это не так.

            - Ну, не то, чтобы прямо так сказал… Я случайно обмолвилась, что мне бы надо проконсультироваться с юристом по личному вопросу, а он сказал,  чтобы я обратилась к вам.

             Андрей поморщился - он терпеть мог, когда малознакомые люди  считали само собой разумеющимся нагрузить его своими личными проблемами из области юриспруденции. Аккуратно присел в свободное кресло.

            - По образованию - да…

            - Ну, вот видите!

            - Что я вижу? Я вижу, что я начальник отдела внешнеэкономических связей, а специализация моя – таможенное и международное частное право и вряд ли я могу быть полезен в вопросах раздела жилых помещений или наследства.

            - Откуда вы знаете?! – изумилась Светлана.

            Андрей подавил недобрую улыбку: «Почему ж вы все не хотите к адвокатам-то ходить?»

            - Что вы молчите?

            От тягостной необходимости  что-то ответить на этот вопрос его, к счастью, неожиданно избавили.  

            - Маугли! – раздался слева от Андрея весёлый басовитый мужской голос, - Ты надолго тут зависла? Может, я успею Машку к любимой тёщеньке отвезти?

            Андрей поднял голову. Над ним стоял симпатичный жизнерадостный мужчина лет тридцати пяти – тридцати восьми с бородкой и в очках, но вида отнюдь не ботанического, а скорее туристско-геологического.

            - Ой, Кость, ты уже за мной приехал! Познакомьтесь – это мой брат Константин. А это наш начальник внешнеэкономического отдела Андрей…э-э-э..

            - Можно без отчества, мы, видимо, почти ровесники… Андрей!

            - Константин! Очень приятно! Так что, Светик?

            - Ты рано приехал, Кость. Езжай к тёще смело, я ещё часа два точно.

            Костя быстро вышел из банкетного зала, помахав им из дверного проёма рукой.

            - Простите за любопытство, а Машка, это кто? Ваша племянница?

            - Выжловка первопольная. Брат обещал жене на праздники к её родителям поехать, придётся эту красавицу у тёщи оставить. Плохо будет Машке в квартире, но куда ещё-то?

            Андрей едва не подавился лимонадом. Закашлялся. Слова «выжловка первопольная» из уст тридцатилетней, изящно накрашенной  барышни на «шпильках» прозвучали… да просто, чёрт знает, как прозвучали!

            - Это как понимать, Свет?! Ваш брат - охотник-гончатник? А вы?! Просто специфическими терминами владеете или тоже… приобщились?

            - Да-а-а, Костя фанатик этого дела! А я нет. Просто природу очень люблю. Жить в ней люблю, у костра, знаете ли, у палатки. Собак люблю безумно. Охотничьих. Они потрясающие!  Особенно спаниели и курцхаары, но это на мой сантиментальный женский взгляд.  Дичь люблю готовить.

            - Обалдеть!  Вот так новость!

            - Почему это вас так шокировало? Постойте…до меня сразу не дошло…а вы-то откуда знаете про  гончих?

            - Почему шокировало? Я в полном восторге! С русскими гончими – одна из моих любимейших охот, только возможность редко представляется! А у брата одна Машка или смычок?...

            …Корпоративка, как это бывает в коллективах, не раздираемых интригами и неприязнью,  гуляла искренне и самозабвенно. Пара-другая Андреевых друзей, проверяя «оперативную  обстакановку»,  уже проникли в пространство, ограниченное фикусом, и пытались устроить разборки на предмет «почему не танцуем?!», но натолкнувшись на ледяной взгляд Андрея, ретировались на танцпол. За фикусом взахлёб шло общение двух внезапно обнаруживших своё родство душ.

            - Стесняюсь спросить… Свет, а почему Маугли?

            Светлана задумалась, глядя ему в глаза.

            - Даже и не знаю… Не были б вы охотником…не знали бы, что такое тайга, не ходили бы на байдарках, ни за что бы не рассказала… А так…расскажу, пожалуй. После этой истории меня Костик и прозвал Маугли. Но учтите, будете иронизировать, не прощу.

            - Охотничьим рассказом меня не удивить. Только восхитить можно.

            - Это не охотничий рассказ. Совсем не охотничий. В позапрошлом году…

… Она с детства не боялась леса, рек, болот, глухих деревень. Родители рассказывали, что едва крохотная дочка научилась держать головку, её увезли на дачу и в первый же вечер, сидя на коленях у восьмилетнего брата, она зачарованным непонимающим взглядом неотрывно, не мигая, смотрела в подтопок русской печки, и язычки пламени ярко и остро сверкали в её ошеломлённых младенческих глазёнках. И первые самостоятельные шаги она сделала не по полу квартиры, а по упругой хвойной подстилке сентябрьского притихшего ельника…

            В тот раз они стояли днёвкой на берегу реки. На одной из тех многочисленных излучин,  окаймлённых чистыми песчаными пляжами, которые поросли классическим сосновым бором и предоставляли туристам идеальные ландшафты для стоянок. Три байдарки, шесть человек. Лагерь маленький, в чистом просторном прибрежном сосняке оставалось ещё полно места. И, конечно же, она, пока после позднего завтрака все купались, валялись на песочке и додрёмывали за вчерашний суетный вечер, ушла прогуляться, посмотреть незнакомый лес. Оставила в палатке навигатор - зачем он в солнечную погоду да рядом с рекой? Побрызгалась от комаров. В глубине берега лес оказался смешанный, таинственный, хотя и не дремучий. И она неожиданно наткнулась на россыпи земляники и увлеклась. Поднять голову её заставил близкий раскат грома. Ничего себе, какую страсть по небу наволокло!  Грозу она весело и непугливо переждала под  стволом упавшей сосны, уже густо обросшим подлеском, у самого выворотня. Прямо, как в шалаше. Но облачность после грозы не порвалась, не ушла, как это должно бы случиться летом в жару. Не засверкали в лучах солнца миллиарды дождевых капелек на листьях и траве, не запарила земля, не сбросили тёплый душ кроны деревьев. Лес остался мокрым и неуютным под однообразно серым небом. Похоже, это перемена погоды, а не знойный грозовой фронт!

            Света чётко поняла, что направления к реке не знает. Река течёт с севера на юг, солнце как раз проходило зенит. Без труда сориентировалась, с какого направления налетело ненастье, но… в тот момент, когда она обратила внимание на грозу, солнце уже было затянуто. Или не было? А куда оно тогда пропадало? Никаких  очевидных признаков сторон света в этих лесах, растущих на преимущественно песчаных почвах, обнаружить было невозможно.

            Ещё не особо паникуя, она покричала ребятам, хотя очень не любила беспокоить лес глупыми воплями – брат приучил. Тишина. А ведь они тоже наверняка кричат, неужели она успела забраться так далеко от реки?  Не может быть, мистика какая-то! Будто заманила её эта земляника…

            Если вы заблудились в лесу, не видя солнца, будьте уверены: вы ходите кругами. Света это, конечно, знала, пыталась отмечать направление сломанными ветками, но всё равно закружилась. Только к семнадцати часам она вышла к краю какого-то узкого болота, спрятавшегося в чётко очерченных бережках, покрытых мощным травостоем. Старица! Значит, река совсем рядом. Теперь обязательно нужно понять  очертания болота. Старицы, как участки прежнего русла  в большинстве случаев имеют изгиб от реки. Редко, когда наоборот. Если пойти строго от её вогнутости, делая метки на деревьях, чтобы не закружить, то почти наверняка выйдешь к реке! Надо использовать этот шанс. Света почувствовала себя уверенней и тут же по плечам, по лопаткам и сразу по всей спине и по ногам хлынули мурашки леденящего, отнимающего силы страха – слева колыхнулись ветви, и мелькнула большая тень. Она резко повернулась. У дерева стоял волк. Взрослый, мощный, очень красивый по своему, по-волчьи. Она впервые видела этого зверя вживую, так как зоопарки не любила и никогда не ходила туда.

            Волк смотрел на неё именно так, как смотрят волки. Тяжёлым недобрым взглядом, чуть опустив голову, из-под бровей. Не показывал оскал, не обнажал передние зубы. Молчал. Стоял и смотрел. Она, совершенно онемев от страха, всё же самообладания не потеряла и подняла глаза на покачивающиеся ещё ветви молодой, невысокой ели, из-под которой появился волк. Странно, мелькнула мысль, почему качаются ветки и внизу, и в полствола? Он же не с дерева слез…

            Время стало вязким, осязаемым. В нём, как в вате, волк медленно обошёл человека, посмотрел ещё секунду-другую и повернулся хвостом. Замер. «Чего это он? Что за странности?»

            Зверь глянул на неё, сделал шаг вперёд, опять глянул. Подождал. Она не знала, что делать, как себя вести. Ей показалось, что он вздохнул. Повернулся, подошёл на несколько шагов, внимательно посмотрел в глаза. Опять повернулся хвостом, сделал шаг вперёд. Она стояла. Волк повернул голову, приподнял верхнюю губу и тихо, утробно рыкнул.

            «Да он же зовёт меня! Похоже, это я свихнулась». Света всё-таки заставила себя сделать шаг, и он сделал шаг тоже. Убедился, что она робко двинулась за ним и уже уверенно, но медленно,  чтобы она не отстала, пошёл впереди в нескольких метрах. И минут через двадцать пахнуло рекой. Они остановились на границе, где смешанный лес начинал превращаться в сосновый бор. Дальше он не пошёл. Посмотрел на неё, проскользнул назад так близко, что она могла бы дотронуться до него… Ещё через десять минут она вышла к палаткам…

            …Андрей молчал, задумчиво поглаживая пустой бокал. Как бы отреагировать,  чтобы и впрямь не обидеть…Сказок на эту тему, конечно, меньше, чем анекдотов про Чапаева или наблюдений НЛО, но...

            - Ну, я вижу, вы совершенно не поверили!

            - Так категорично нельзя сказать. Просто истории, похожие на вашу, я уже и слышал, хотя и не от первого лица, и даже, кажется, читал. И я честно не знаю, верить им или нет. Выглядит всё это эффектно. Я не ставлю под сомнение само событие, но возможно, это всё-таки была собака?

            -  Вы что, серъёзно думаете, что я не отличу волка от собаки? Для меня это не сложнее, чем отличить, скажем, английского спрингер-спаниеля от вельш спрингера.  А в спасение людей дельфинами вы верите?

            -  Конечно! Но дикие свирепые хищники…это, видите ли, совсем не дельфины.

            - Я так и знала. Зря рассказала. Но не удивительно – ещё никто не поверил, брат тогда, кстати, тоже. Но сразу пошёл по моему следу. И там, где он тянулся вдоль болота, по мху, видел рядом с моим следом отпечатки огромных волчьих лап.

            Андрей поднял глаза и замер. По выражению лица Светы казалось, что она и сейчас там, в чаще и что-то жуткое, непонятное совсем рядом с ней.

            - Говорят, что человек, когда врёт, пытается  обрисовать какие-то мелкие детали, чтобы враньё выглядело правдоподобным, но я всё-таки вам скажу… Знаете,  что было  самым страшным ? Что когда он пришёл, у него в пасти было что-то. Какой-то предмет. Он так и бежал впереди меня, держа его в пасти.  Когда довёл до лагеря, положил это на землю и посмотрел на меня… Знаете, так смотрят собаки, когда хотят, чтобы их погладили или сказали им что-то доброе…

            - И вы…

            - Я сказала «Спасибо тебе!». Он облизнулся, взял это опять  в пасть и ушёл с ним.

            - А что это было?

            Андрей даже в  мигающем полусвете гирлянды увидел, как запястья её рук покрылись мурашками ужаса, пальцы вздрогнули и переплелись.

            - Мужская перчатка. Охотничья, зимняя. С обрезанными пальцами и откидывающейся рукавичкой, ну, как клапаном, вы знаете…

            Он кивнул.

            - Она была рваная…и в очень старых  пятнах…грязи или крови!

            Светлана встала.

            - Не вздумайте рассказывать кому-то здесь у нас. Если расскажете, точно не буду с вами дружить. Не улыбайтесь, я не шучу. Своим друзьям-охотникам где-нибудь у костерка, после стопки-другой – пожалуйста. Порадуйте их байкой про ненормальную девушку, а на работе ни-ни…

            Света ушла к танцующим и сразу стала центром внимания.

            «Откуда ощущение неловкости? Я же не сказал, что это ей приснилось. И не обещал с самого начала, что приму всё безоговорочно. Но всё равно, мутно как-то на душе. И как излагала! Просто песня! Надо бы понять, кого на работу взяли – актрису-мистификаторшу, дамочку со сбитой фазой или…»

            Андрей закрыл глаза и представил себя в лесу, заблудившимся. И волка, бесшумно выходящего из-за ели. Картинка приобрела почему-то такую реалистичность,  что он даже вздрогнул и в этот момент принял услышанное, как истину. Почувствовал, что в голове зреет блестящий сюжет. Сами собой складывались строчки. Такое случалось изредка, когда происходило что-то  сильное  в эмоциональном смысле. Необычное и волнующее. Плохое или хорошее – не важно, но волнующее. Он поставил бокал на столик и пошёл к угловому дивану, где были свалены сумочки, кейсы, барсетки, папки, откопал сумку со своим ноутбуком и документами, вытянул чистый лист бумаги, авторучку… Прочитал написанное, в паре мест сделал поправки и вдруг с недоумением и даже с испугом поднял голову – звенящая, гулкая пустота внезапно вошла через уши, заполнила мозг. Исчезли музыка, шум вечеринки и из бесконечной глубины пространства низкий голос произнёс короткое непонятное слово. Даже не голос, а… нет, это не объяснить, сама пустота генерировала некое подобие звука.

            «Чёрт,  вот это глюк!  Наверное, спазм какой-то от духоты».

              Андрей тряхнул головой – дурнота ушла, звуки вернулись. Всё, надо домой, отдыхать после заполненной напряжённой работой недели, а то завтра ещё и новогодняя ночь.

            - Света, простите, я на минутку!

            Она повернулась к нему, нахмурилась.

            - Андрей, я уже поняла, что вы наш человек и хотите сказать что-то правильное, но в этом нет никакой необходимости. Я ничуть не обиделась, на обиженных воду возят.

            - Я понимаю, что в формальных извинениях вы не нуждаетесь. Да, собственно, и впрямь не за что. Но… я хочу, чтобы вы знали, что я верю. И никому не расскажу. Вообще никому. Вот это вместо извинения за невольное сомнение. Возьмите.

            Он протянул ей сложенный вчетверо лист бумаги.

            - Что это?

            - Я же говорю – вместо извинений. Прочтите потом. Я попробую сейчас исчезнуть, финальные стадии вечеринок мне всегда в тягость.

            Он проскользнул сквозь поредевшую толпу танцующих, столкнулся на выходе с коммерческим директором и  минут пять пытался освободиться от его цепкого общества, что-то нарочито весело рассказывая ему. И, наконец, ушёл, подняв на прощанье ладонь и улыбнувшись.

            Светлана развернула листок, и брови её удивлённо поднялись – там были стихи. Несколько четверостиший. Она прочитала их, с каждой строчкой всё больше волнуясь и изумляясь:                                          

Оборотень
В  прошлой жизни я был котом, в позапрошлой, возможно, дичью,
Ну, а в этой  стал  бы волком – оно солиднее и привычней.
Не на весь мне отпущенный век - мне б и пары  часов достало:
В главной жизни своей – человек, в  той, в короткой – матёрый волчара.

Я б бежал сквозь вечерний лес, мощью тела и лап играя,
Кружева паучьих завес  серой мордой с ветвей срывая.
Меня гнал бы не голод, нет и не ужас людской охоты,
И не брачной весны вертеп, и не волчьей семьи заботы.

Я бы знал, для чего я здесь и зачем мне лезть сквозь чащобу,
Изумлялся бы сам себе, растеряв свои страх и злобу -
Кто-то свыше, не познан, не зван, мне б шепнул моё предназначенье:
Мой удел, вопреки нам, волкам - человеческой жизни спасенье…

…Я бы вышел к ней,  не рыча, не пугая утробным воем,
Лишь клыки обнажив  шутя: «Ну?! Идёшь или нет за мною ?»
И известным лишь мне путём я бы вывел её к опушке
И исчез… Только взмах хвостом, да прижаты уши к макушке…

И, исполнив  сей странный долг, я б вернулся самим собою,
Что б, шагнув к ней через порог, вновь спросить: «Ты идёшь со мною ?»

                              ----------------------------------------

            Дремавший в глубоком снеговом ложе волк открыл глаза и чуть приподнял голову. Уши тревожно дёрнулись – куда пропали звуки леса?! И тут же пружинисто вскочил: он не смог бы ни понять, ни объяснить этого, даже если бы обладал абстрактным мышлением – из вселенской тишины низкий человеческий голос произнёс его короткое имя…

Автор Борис Соколов

 

Категория: Литературная СТР. | Просмотров: 812 | Добавил: hutorsobachi
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Форма входа
Логин:
Пароль:
Календарь
«  Октябрь 2014  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
  12345
6789101112
13141516171819
20212223242526
2728293031
Новые комментарии
Полковник (03.02.2021) 46 лет  с ТОЗ-34Р, охотился на Кольском полуострове, Карелии, Ленинградской области, Урале, Башкирии, в различных климатических условиях, но ни грамма
юрий (08.02.2018) 100 миллионов на убийство бездомных животных накануне ЧМ по футболу 2018
Korch (20.01.2018) Мероприятие было вроде.Но конечно не в тех объёмах как хотелось бы.Решения по запрету еще не принято,но как я понимаю ЗЕЛЁНЫЕ рулят!
Реклама