МОИ ОТКРЫТИЯ НА ВЕСЕННЕЙ ОХОТЕ

                     МОИ ОТКРЫТИЯ НА ВАЛЬДШНЕПИНОЙ ТЯГЕ

Моё первое знакомство с охотой на эту дичь с иноземным названием произошло за чтением замечательной книжки «Записки натуралиста» Евгения Павловича Спангенберга. А если говорить честнее, то прослушиванием. Ведь в юном, скорее детском возрасте, чаще взрослые читают детям книги, чем они сами, но наверно несколько другие рассказы.

Но у деда на этот счет было видимо другое мнение. Он не думал приучать меня к охоте, но дома слова утрянка, вечерка, загонная охота, тяга вальдшнепа и многое другое из охотничьего обихода было для моих ушей столь же обыденно, как другие домашние разговоры.

Так что на обычную просьбу внучки почитать что-нибудь на ночь, рука дедуси тянулась к слегка потрепанной книжке в сером переплете с изображением на обложке длинноногой черно-белой птицы с красными ногами и клювом. Которую он уважительно называл книгой на все времена.

Несколько слов о двух, совершенно разных для меня рассказов о вальдшнепах из этих «записок».

Первый «Фомка», о вальдшнепе, попавшем в беду, спасении его юным охотником и возвращением птицы в природу.

«Но вдруг вальдшнеп перестал есть и насторожился. Быть может, его поразил какой-нибудь звук или он заметил пролетевшую мимо окна птицу. Он как-то весь подтянулся, оперение плотно прилегло к телу, крылья слегка вздрагивали. Желая подразнить своего любимца, я толкнул птицу в бок пальцем. Но вместо того чтобы защищаться или уйти в свой уголок, Фомка неожиданно взлетел в воздух. Одно мгновение птица билась под потолком комнаты, затем ловко нырнула в открытое окно и вылетела на волю.

В следующие секунды я видел, как вальдшнеп пересек сад, взмыл вверх над большими деревьями и, наконец, как бы растаял в вечерних сумерках. «Прощай, Фомка!» Долго стоял я в раздумье у окна, смотрел на угасающую зарю, вслушиваясь в неясные звуки весеннего вечера, и вспоминал Фомку».

Другой «Не всем быть охотником», где автор рассказывает об охоте на вальдшнепа, на которую он взял жену и дочку.

«Грянул выстрел, и птица комочком упала в поросль. Я поднял вальдшнепа и осмотрел добычу. Потом перевел взгляд на своих спутниц. Отвернувшись в разные стороны, они упорно и долго молчали.                                                                                                                                                               Жалко, значит!.. Мне стало как-то не по себе. «Только бы не налетел второй», — думал я, хорошо зная, как бывает трудно в такие моменты сдержаться охотнику. К счастью, еще один появившийся вальдшнеп протянул слишком далеко».

Казалось бы, рассказы, трогательные своей достоверностью и цепляющие языком изложения, никак к интересу охоты не располагали.  Но каждую весну, как только начинал сходить снег, слова вальдшнепиная тяга всё чаще проскальзывали в телефонных разговорах деда с приятелями-охотниками. Как хотелось побывать на этой тяге.  Естественно интерес к этой «таинственной» тяге к концу лета угасал, когда начинались разговоры куда пойдем на утрянку и где встанем вечером.

Зрителем на утиных охотах пришлось побывать не один раз. И сразу скажу, дело оказалось азартное, да и разговоров после таких вылазок было «пруд-пруди».

В этом году дед, глядя на меня уже не совсем сверху-вниз, сказал: «Ну охотница, не пора ли заняться охотой поплотнее, решил под тебя одностволочку прикупить». Сказано – сделано, и вот уже под чутким руководством тренера – мастера спорта, забыла упомянуть, что дедушка воспитал не одно поколение спортсменов-стендовиков, осваиваю премудрости работы с ружьем.

Или я такая ловкая, а может наставник умелый, но каких-либо сложностей выполнение стрелковых приемов у меня не вызвало. Домашняя тренировка залог успеха в стрельбе, запомни это не переставал говорить мой личный тренер, когда «размахивать» по развешенным на стене мишенькам мне надоедало.

Февраль отыгрался за всю зиму снегом и морозами. С тоской глядя в окно на занесенные снегом машины, закрадывалось сомнение, а придет ли в этом году весна. И она пришла, с небольшим опозданием, но почти вовремя.

Вот она первая охота. Подмосковный лес, под ногами лужи, местами липкая грязь. Всю эту довольно неприглядную картину, привыкла к чистоте вологодских лесов Уломы, скрашивают непрекращающиеся песни лесных птах.  Где-то на разливе небольшого ручья крякает утка, высоко в небе проходит вереница гусей, над соседним полем «ссорятся чибисы». Темнеет. Слушай, дед указывает в сторону, откуда доносится, быстро приближающийся, звук «ци-вить», несколько схожий с токованием синицы.

Вальдшнеп прошел стороной, но как мне показалось не так уж далеко. Скорее я подрастерялась, лишь провела стволом за, как мне показалось, такой большой на фоне угасающей зори, длинноклювой птицы. Дед же похвалил меня, мол проявила выдержку, не стала стрелять на предельном расстоянии.

У меня же в памяти, совершенно неожиданно, всплыли когда-то прочитанные строки в «Записках натуралиста»: «Ци-вить… ци-вить», — вдруг ворвались в тишину долгожданные весенние звуки. «Ци-вить-хорк-хорк…хорк-хорк…», — понеслись они над дремлющим лесом. Это поднялся в воздух и потянул вальдшнеп».

Но вокруг была тишина, лишь изредка какая-то пичуга подавала голос, но наступающая темнота видимо к продолжению пения не располагала.

Вдруг опять за лесом раздалось циканье с перемежающимся «кряхтеньем», над мелколесьем опустив клюв к земле неспешно «выплыл» лесной кулик. Не могу точно передать те ощущения и душевное состояние, что заставило скорее впиться взглядом в приближающегося вальдшнепа, забыть о мушке и тех словах, что напутствовал меня дед перед охотой, нажала на спуск, выстрел и вальдшнеп благополучно скрылся за деревьями.

Ну молодец, неожиданно похвалил внучку дедушка, дичь видели, стреляли, значит охота состоялась. Теперь ты настоящая охотница, поздравляю.

Уже ближе к лету, дождавшись подходящей погоды, дедушка «вытащил», если так можно назвать мои просьбы взять меня с собой, на всероссийский учет вальдшнепа.

Улома, это не подмосковные леса, это просто сказка. Словами не описать, видеть нужно.

По лесной дороге выходим к давно заброшенной деревне. Несколько сгнивших полу-обвалившихся срубов заросли крапивой. Местами покопы кабанов, на песке у лужи отпечатки лап небольшого медведя. Если бы вдруг оказаться вечером здесь одной? Страшновато! Не умолкают на моховом болоте тетерева. Начинает темнеть, но это север, и ночь с трудом вступает в свои права лишь ближе к полночи.

Вот доносится такое долгожданное, но уже как бы привычное «цвить-хорк-хорк». Время записывается в блокнот, еще один вальдшнеп, затем пара и поистине, как выразился дедушка: «Сегодня тяга королевская». Почти два десятка прошли «на выстрел», а в блокноте отмечены 27 встреч с этим замечательным обитателем вологодских лесов.

Обратная дорога. Лес живет. Где-то в чаще раздается негромкое сопение, наверно кабаны, треск веток под напором крупного зверя – лось говорит дед, а шум, вернее грохот от взлета спугнутого глухаря заставляет невольно вздрогнуть. Лишь бы фонарь не потух проскальзывает беспокойная мысль. Но взглянув на уверенно идущего рядом дедушку, понимаю, что ночные страхи не для охотницы!

Соня ГАЛАСЬ.