Охотничье хозяйство СССР

Хоботов Б. Д.

Холостов В. Г.

I
На Черноморском побережье Кавказа и Крыма уже цветут мимозы, а за Уралом — в полном разгаре зима. Снежные бураны несутся по неоглядным просторам Сибири. Над белыми равнинами тундры гуляет вьюга. В эти же дни в солнечной Туркмении распускается миндаль...

Заполярье, тундра, лесотундра, таежные темнохвойные и лиственные леса, лесостепь, степь, полупустыни и пустыни — широко раскинулась советская земля. 20 миллионов квадратных километров — такова площадь привольных наших охотничьих угодий. Разнообразие ландшафтов, почв, растительных и климатических особенностей создает благоприятные естественные условия для существования самых различных животных. Не случайно фауна СССР насчитывает почти 150 видов зверей и до 250 видов охотничье-промысловых птиц.

Право охоты предоставлено в Советском Союзе всем лицам, достигшим 18, а в отдаленных промысловых районах — 14 лет. Доступность охоты, сравнительно широкий ассортимент охотничьего оружия в магазинах, открытые для всех двери обществ охотников и, конечно, видовое богатство охотничьей фауны — все это сделало нашу охоту одним из наиболее распространенных в стране видов спорта. К началу 1965 года им занималось, по официальным данным, более двух миллионов человек — от любознательного подростка до седого академика, от молодого, недавно демобилизованного из армии солдата до прославленного в боях полководца. А сколько охотников еще не охвачено этим членством? Только в Казахской ССР до сих пор не регистрируют охотничье оружие свыше 190 тысяч человек...

Многим колхозникам промысел пушного зверя служит подсобным и существенным источником заработка, а для тысяч профессиональных охотников — основным источником существования. В таежных колхозах, расположенных по рекам Турухан, Подкаменная Тунгуска и Елогуй, промысел пушного зверя составляет, по отчетным данным, 58, а в некоторых колхозах Якутии — около 80 процентов всех колхозных доходов. Промысловики и охотники-спортсмены добывают пушнину по договорам с заготовительными организациями

Много пушного зверя в «краю мягкого золота» — за Уралом. Много охотников-звероловов на Ямале, Чукотке и в Якутии. Но, конечно, самым охотничьим из всех охотничьих районов остается огромный Эвенкийский национальный округ. Непревзойденное охотничье мастерство, как драгоценное наследство, буквально в каждой семье передается от отца к сыну. Иногда вместе с мужчинами выходят на промысел и женщины. Чукчанка Клара Каляна (колхоз «Возрождение» на Чукотке) родилась в 1941 году. Вначале с отцом, а с 16 лет самостоятельно стала промышлять зверя. В 1960 году, когда ей не было еще и 20 лет, указом Президиума Верховного Совета СССР за достигнутые на промысле успехи ей присвоено высокое звание Героя Социалистического Труда.

Может создаться впечатление, что в нашем охотничьем хозяйстве все хорошо, все благополучно. На деле это далеко не так. Во многих, особенно густонаселенных, зонах страны любители и промысловики добывают зверя и птицы больше, чем следовало бы. Это явление специалисты именуют перепромыслом. В Казахстане сократилась численность белки-телеутки и ондатры. В Белоруссии мало белки, тетерева, серой куропатки. В Киргизской ССР с каждым годом уменьшаются заготовки ондатры и сурка.

Слабо поставленная охрана привела к сокращению запасов основных видов пернатой дичи во многих краях и областях. В то же время в отдаленных районах еще остаются неосвоенными сотни тысяч квадратных километров охотугодий, многие виды пушного зверя используются недостаточно. Охотничий промысел, несмотря на его выгодность, не стал еще основой производственной деятельности колхозов в промысловых районах.

На далеком севере и востоке то тут, то там вспыхивают огни новостроек, вступают в строй оборудованные по последнему слову техники новые шахты, комбинаты, заводы. Они предоставляют труженикам больше бытовых удобств и возможностей для культурного отдыха, обеспечивают более легкие условия труда, нежели охотпромысел, а под старость — заслуженную пенсию, не получаемую, к сожалению, профессиональными охотниками, заготавливающими охотничью и сопутствующую ей продукцию по договорам с заготконторами. Поэтому неудивительны и тяга молодежи из далеких «медвежьих углов» к производству, и повсеместное резкое сокращение числа профессиональных охотников.

Какие же шаги предпринимаются к упорядочению охотничьего хозяйства СССР, к тому, чтобы поднять его до уровня других отраслей социалистического хозяйства — лесного и сельского, например?

Общий контроль за правильным ведением охотничьего хозяйства в стране и за соблюдением законодательства об охоте возложен на Министерство сельского хозяйства СССР и осуществляется небольшой группой, сформированной при Главном управлении науки, пропаганды и внедрения передового опыта министерства. В 1964 году при этом же министерстве образован многочисленный совет по охотничьему хозяйству, призванный на общественных началах разрабатывать необходимые рекомендации, координировать деятельность республиканских охотничьих органов, научно-исследовательских учреждений и т. п.

В Российской Федерации, охватывающей 76 процентов всей территории СССР, деятельность охотничьего хозяйства подведомственна самостоятельному Главному управлению охотничьего хозяйства и заповедников при Совете Министров РСФСР (Главохота).

В Белоруссии, Литве и Азербайджане охотничьим хозяйством ведают комитеты по охране природы при советах министров республик, в Казахской ССР — соответствующее управление министерства сельского хозяйства республики, а в остальных союзных республиках — специальные управления, отделы или инспекции в составе главных управлений лесного хозяйства. В каждом край- и облисполкоме имеются госохотинспекции, контролирующие деятельность охотничьих обществ, пушнозаготовительных контор и других связанных со спортивной охотой и промыслом организаций.

ЦК Коммунистической партии считает необходимым намного повысить роль общественности в управлении делами советского государства. В области охотничьего хозяйства эта идея все более воплощается в жизнь. В каждой союзной республике имеется республиканское общество охотников (и рыболовов) с разветвленной сетью краевых, областных, районных или межрайонных, городских, а кое-где и сельских обществ, объединяющих, в свою очередь, еще более широкую сеть первичных охотколлективов промышленных предприятий, крупных учреждений, совхозов и т. п. К началу 1964 года государственная егерская служба на местах была упразднена, а все егерские участки переданы в ведение охотничьих обществ. Последние обязаны теперь не только усилить работу по вовлечению неорганизованных охотников в ряды своих членов, но и привлечь всю охотничью общественность к воспроизводству фауны и рачительному хозяйствованию в закрепленных угодьях.

Эта работа нелегка, так как число спортивно-охотничьих хозяйств на закрепленных за обществами землях непрерывно и быстро растет. Если в 1961 году в нашей стране насчитывалось 2290 приписных хозяйств на площади 57,6 миллиона гектаров, то к началу 1964 года число их перевалило уже за 5000, а площадь — за 136 миллионов гектаров. В РСФСР общества и крупные коллективы владеют 2589 спортивно-охотничьими хозяйствами (84,2 млн. га), на Украине — 1647 хозяйствами (17,9 млн. га); в Казахской ССР создано 311 хозяйств, в Литве — 42, Грузии — 70, Латвии — 56, Белоруссии — 81, Узбекистане — 33, Молдавии — 20, Азербайджане — 21, Эстонии — 13, Туркмении и Армении — по 3 хозяйства. Сотни хозяйств находятся в стадии организации: уточняются и обозначаются «погранстолбами» их границы, подбираются кадры штатных работников, учитывается поголовье птицы и зверя, возводятся остановочные базы для охотников, намечаются первые шаги по благоустройству и обогащению охотничьими животными вновь приписанных территорий, обретших теперь своего конкретного хозяина. Уже весной 1965 года некоторые из этих «новорожденных» хозяйств распахнули двери перед советскими охотниками.

Став хозяевами угодий, тысячи охотников не жалеют сил, чтобы сделать свои хозяйства краше, богаче. Они подкармливают дичь в голодную зимнюю пору; строят искусственные гнезда, стараясь привлечь в свое хозяйство летящих по весне с юга на север пернатых странников. Только в 1963 году своими силами они построили более 60 тысяч искусственных гнезд для водоплавающей дичи, заложили столько же солонцов, почти 12 тысяч галечников, 52 тысячи подкормочных площадок, 46 тысяч кормушек и столиков. Новые ремизы и посевы для дичи составили 1500 гектаров. Помимо того, для подкормки диких животных заготовлено за год 4 тысячи тонн сена и 2,5 миллиона подкормочных веников, более 1550 тонн корнеплодов, много зерна, зерноотходов и дикорастущих ягод, 110 тонн желудей и каштанов, восстановлено 1700 водопоев; по согласованию с лесоохраной повалено около 30 тысяч осин для подкормки зайцев зимой. В Казахстане за тот же год изготовлено 15,5 тысячи гнезд для водоплавающей и боровой дичи, сделано несколько тысяч прокосов в водной растительности и т. п. В горах Молдавии расчищено 167 родников для водопоя оленей. Охотники Грузии ежегодно расширяют посадки земляной груши — топинамбура и свеклы, плодовых деревьев и кустарников.

Вся эта работа проделана силами самих охотников. Некоторые биотехнические мероприятия, хотя и в явно недостаточных масштабах, проводятся потребительской кооперацией и лесхозами.

То, что сделано «по отчетным данным» в 1962 году, значительно превзойдено в следующих, 1963 и 1964, годах. По почину псковичей в ряде областей и районов охотники возвели капитальные стрелковые стенды; в Сибири охотниками-спортсменами поставлены десятки избушек-зимовок; Украина блеснула несколькими Домами охотника в различных городах и поселках.

Результаты трудового участия охотников в созидании охотничьего хозяйства на первый взгляд кажутся достаточно убедительными. Однако даже беглый анализ показывает, что на единицу площади угодий биотехнические работы, осуществляемые в России, совершенно недопустимо отстают от объема тех же работ в Латвии, Литве, Эстонии и странах Восточной Европы. Между тем именно этот фронт работ — наиболее важный в сохранении маточного поголовья и последующего увеличения государственного охотничьего фонда — численности зверей и птиц, находящихся в состоянии естественной свободы. Так, например, хорошо организованная зимняя подкормка серых куропаток позволила охотникам Литвы за один год увеличить численность этой ставшей уже довольно редкой птицы на 30 тысяч штук. А ведь поля сахарной свеклы, на которых держатся куропатки, дают (по наблюдениям чехословацких ученых) в полтора раза больший урожай, нежели поля, лишенные этой биологической защиты от различных насекомых — вредителей сельского хозяйства! Воспроизводство и усилившаяся охрана дичи позволила за два последних десятилетия вдвое увеличить поголовье сибирской косули, втрое — поголовье кабана, в три с половиной раза — численность лося и в четыре с половиной раза — стада сайгаков.

Емкость охотничьих угодий СССР чрезвычайно велика; однако средняя плотность обитающих в них животных в целом по стране (за редкими исключениями) очень мала. Насколько позволяют судить современные методы учета (включая и авиационные), у нас насчитывается 5—6 миллионов диких копытных 22 видов, в том числе (по А. Банникову, 1962 г.):

Таблица 
А как обстоит дело с пушным зверем? Численность соболя в СССР достигла сейчас промыслового значения, начинается отлов бобра; куницы (по отчетным материалам союзных республик) насчитывается: в РСФСР — 230 тысяч, в Латвии — 4,4, в Литве— 7,2, в Эстонии — 3,2 тысячи зверьков и т. д. По Украине данных о численности куницы нет, в Киргизской же, Молдавской, Туркменской и некоторых других республиках органы охотничьего хозяйства учету охотничьей фауны, к сожалению, не придают должного значения. Ежегодный учет хорошо поставлен лишь в трех прибалтийских республиках.

Чем иным, как не отсутствием должного учета, охраны и правильной организации промысла, можно объяснить неожиданное и резкое снижение популяции сайгаков за последние два-три года? По мнению работников Министерства сельского хозяйства СССР, количество сайгаков сейчас, «по-видимому, стабилизировалось и держится на уровне 200 тысяч голов в пределах РСФСР (Прикаспийские степи) и 1,2 миллиона голов в Казахской ССР».

II
Мы много говорим об акклиматизации и реакклиматизации охотничье-промысловых животных, называем порой довольно внушительные цифры четвероногих и пернатых «новоселов». За тот же 1963 год, скажем, в краях и областях России расселено 902 бобра, 868 норок, 600 выхухолей, 14 тысяч ондатр, 1279 зайцев, 97 косуль, 113 оленей, 99 кабанов, 188 тетеревов, 25 глухарей, 1760 уток. На Украине за то же время выпущено в угодья 83 косули, 5 кабанов, более тысячи зайца-русака. В Казахстан прибыли в поездах и на самолетах 283 зайца, 103 соболя, 5 маралов, 181 белка-телеутка, 20 оленей и разная другая живность. Неплохо как будто, но явно недостаточно для наших неоглядных просторов; до обидного мало расселено глухарей, тетеревов, уток. В Киргизской ССР за год расселено всего 114 фазанов, в Белоруссии — лишь 42 оленя, 4 енота-полоскуна и 300 куропаток, а в республиках Кавказа, Прибалтике, Молдавии и Туркмении пополнение животного мира вообще не предусматривалось. И Центросоюз, к сожалению, из года в год «не осваивает» средства, ассигнуемые по его же плану на это государственно важное мероприятие. Равнодушные люди! Какими деятельными, по-государственному инициативными выглядят в сравнении с ними энтузиасты своего дела, как, например, главный госохотинспектор Псковского облисполкома Виктор Николаевич Стребко! Лето 1963 года выдалось на Псковщине небывало жарким, засушливым. Начали мелеть речки и болота, в которых обитали бобры. Чтобы предотвратить откочевку ценнейших грызунов из обжитых ими мест и гибель зверьков в пути, тов. Стребко формирует оперативную бригаду для отлова и переселения их в еще полноводные озера и речки под Пустошкой и Великими Луками. Почти целый месяц далеко от дома звероловы трудились буквально по пояс в болотной жиже. Отловленных бобров каждые полчаса-час поливали водой. Выискивали для них какие-то особенно вкусные корешки и ветви... Задание было успешно выполнено.

Конечно, при расселении нельзя действовать на авось, не зная заранее ни кормовых возможностей заселяемого участка, ни оптимально допустимой в нем плотности животных, ни видового состава и численности соседей, для которых новосел может оказаться нежелательным биологическим конкурентом, ни, наконец, экономического или эстетического эффекта, который должен дать предстоящий выпуск. Примеров неудачной акклиматизации у нас, к сожалению, более чем достаточно. Вряд ли можно назвать оправданной расселение енотовидной собаки. В горы Крыма недавно выпустили кабанов (нашедших там превосходные условия существования), но не сумели ими должным образом распорядиться. В итоге хорошее по существу начинание обернулось своей оборотной стороной. Кабаны быстро размножились и стали причинять огромный вред древесно-кустарниковой растительности Крымского заповедно-охотничьего хозяйства.

Умело, хорошо вести хозяйство можно лишь в том случае, если досконально знаешь «свой дом», его нужды и возможности. В правильно поставленном охотничьем хозяйстве печкой, от которой следует танцевать, является охотустройство. Оно предусматривает предварительную оценку и классификацию угодий и научно обоснованные рекомендации по их хозяйственному использованию. Несколько лет назад охотустроительные работы развернулись в десятках областей РСФСР и других союзных республик. С каждым годом работа ширилась, захватывая все новые районы. В 1962 году, например, Центральная охоту строительная экспедиция Главохоты РСФСР проводила работы в Башкирской и Татарской АССР, Псковской, Тульской, Калининградской, Липецкой, Астраханской, Саратовской, Ульяновской, Куйбышевской, Ростовской, Ярославской областях и Краснодарском крае. Здесь экспедицией запроектирована организация 1056 спортивно-охотничьих хозяйств на площади свыше 28 миллионов гектаров.

Другая охотустроительная экспедиция Главохоты — Западносибирская — обследовала угодья Кемеровской, Курганской, Челябинской и Свердловской областей, рекомендовав организацию в них 369 приписных хозяйств общей площадью почти 11 миллионов гектаров. Восточносибирская экспедиция того же ведомства наметила организацию на площади 8,5 миллиона гектаров 307 охотхозяйств в Красноярском и Хабаровском краях и Иркутской области. Таким образом, только за один год охотустроительные работы проведены на огромной территории 20 краев, областей и АССР, каждая из которых намного превышает территорию любого западноевропейского государства. В 1963 году охотустроительные работы охватили еще 22 области, края и республики. На нынешний день в РСФСР охотустроено уже свыше 900 миллионов гектаров — примерно 60 процентов всех охотничьих угодий Федерации. В Прибалтике практически все пригодные для охоты территории уже приписаны обществам и клубам охотников, тогда как в среднеазиатских республиках эта работа только начинается. В Таджикистане, например, еще в 1959 году была намечена организация 6 спортивных хозяйств, однако ни одно из них создано не было, а отведенные им территории... заняли другие производственные организации. Не задумались всерьез о рациональной, организованной эксплуатации угодий и деятели охотничьего хозяйства Киргизии, Армении и Туркменистана.

В организации охотустроительных работ по сей день имеется много серьезных недостатков. Прежде всего, ведут эти работы несколько различных организаций, подчас совершенно не связанных между собой: бывшие всесоюзные объединения «Леспроект» и «Агролеспроект» (ныне институт Союзгипролесхоз), Главохота РСФСР (три экспедиции), землеустроительные сельскохозяйственные экспедиции, Всесоюзный научно-исследовательский институт животного сырья и пушнины (ВНИИЖП), лаборатория лесного охотоведения Всесоюзного научно-исследовательского института лесоводства и механизации (ВНИИЛМ) и другие. Не удивительно поэтому, что охотустроительные работы осуществляются различными методами, хаотически, зачастую дублируются, а работы, выполненные ранее «другим ведомством», как правило, не принимаются во внимание. Особенно много таких явлений встречается на северо-востоке СССР. Так, в Магаданской области охотхозяйства «устраивались» ни много ни мало три раза: в 30-х и в начале и конце 50-х годов. А сейчас там вновь ведет работы одна из охотустроительных экспедиций Главохоты! Дважды за последние два-три года «устраивались» и угодья Московской области.

Приписные спортивно-охотничьи хозяйства представляют собой, несомненно, наиболее совершенную форму эксплуатации охотугодий силами самих охотников. Наряду с этим наметились и другие прогрессивные формы. В 1957 году, к примеру, Министерство сельского хозяйства СССР организовало в разных зонах страны первые 12 государственных охотничьих хозяйств. Позже они были переданы республиканским охотничьим органам. Сейчас в союзных республиках насчитывается уже 50 таких (охотничьих, лесоохотничьих и заповедно-охотничьих) хозяйств общей площадью 1,8 миллиона гектаров: в РСФСР — 7 хозяйств, на Украине — 19, в Белоруссии — 1, Латвии — 10; Узбекистане — 1, Азербайджане — 2, Грузии — 4 и Казахстане — 6. Их задача — способствовать развитию спортивной охоты, стать эталоном, образцом для приписных хозяйств охотничьих обществ и коллективов, а также обслуживать не только отечественных, но и зарубежных охотников. В них с помощью научных сотрудников заповедников и других заинтересованных организаций должны ставиться различные биотехнические опыты, вестись селекция животных в природе и другие работы. Однако очень немногие госохотхозяйства справились (и то лишь частично) с этими задачами. Большинство же их, лишенное квалифицированных кадров и четкого руководства сверху, не оправдало возлагавшихся на них надежд. Некоторые же просто превратились в дома однодневного отдыха узкого круга лиц, а администрация хозяйств все внимание уделяла приему и обслуживанию прибывающих «гостей». Воспроизводство дичи и многие другие проблемы в подобных хозяйствах продолжают оставаться на заднем плане. Это привело к тому, что и сегодня у нас нет еще проверенных на практике зональных рекомендаций по биотехнике, селекции и другим мероприятиям, внедрение которых способствовало бы развитию как спортивной, так и промысловой ветвей охотничьего хозяйства.

Широкие горизонты открываются перед промхозами — комплексными государственными или кооперативными хозрасчетными организациями с постоянным контингентом работающих. Их задача — вести в отдаленных глухих районах воспроизводство охотничье-промысловой фауны и рыбных запасов, заготовку пушнины, пернатой дичи, мяса копытных, рыбы, кедровых орехов, грибов, лекарственных трав и ягод в комплексе со звероводством, пчеловодством, переработкой древесины и некоторыми другими видами хозяйственной деятельности. По согласованию с органами лесного хозяйства промхозы ведут рубки ухода и перерабатывают и реализуют полученную древесину, улучшают условия обитания охотничье-промысловых животных. Сейчас в стране насчитывается 135 промхозов, из них 24 государственных (в системе Главохоты РСФСР) и 111 — кооперативных (в системе Центросоюза), в том числе в России — 129 и 6 — в Казахстане и Узбекистане. Территория угодий, закрепленная за промхозами, исчисляется в десятки и десятки миллионов гектаров. В настоящее время Главохота РСФСР организует в отдаленных промысловых районах еще группу госпромхозов. В связи с организацией этих хозяйств 22 госохотинспекции соответствующих краев и областей преобразованы в управления охотничье-промыслового хозяйства. Их задача — возможно скорее изжить на местах множество недочетов, еще имеющихся в организации охотничьего промысла.

III
Перспективы всестороннего использования даров природы действительно широки. Но, к сожалению, государственные и кооперативные зверопромхозы недоукомплектованы штатными охотниками и совершенно недостаточно привлекают к заготовкам пушнины охотников-спортсменов. Во многих промысловых районах заготовки «мягкого золота» из года в год срываются из-за нехватки рабочей силы, транспортных средств, орудий промысла и общего недостаточно умелого руководства.

Значительно большей отдачи можно было бы ожидать и от колхозов и совхозов охотпромыслового направления. Большой счет должен быть предъявлен охотничьей отраслью народного хозяйства СССР и нашим ученым: ими еще не изучены многие вопросы биотехники, не разработаны научно обоснованные рекомендации по подкормке зверей и птиц, ее сезонной динамике, необходимые рационы для того или иного животного. Пора также выработать нормативы для оценки спортивных трофеев, которые пока остались вне поля зрения. (Мы имеем в виду рога сибирского подвида косули, марала, пятнистого оленя и некоторых других копытных). В разработке всех этих проблем главная роль должна принадлежать научным работникам заповедников и заповедно-охотничьих хозяйств.

К началу 1965 года по Советскому Союзу насчитывалось 58 государственных заповедников общей площадью 4,2 миллиона гектаров и несколько заповедников в системе Академии наук СССР. Несмотря на то, что государственные заповедники входят в систему охотничьего хозяйства, прямого отношения к нему они практически почти не имеют. Поэтому все чаще раздаются голоса о необходимости упорядочить их работу. Лишь при этом условии работа их оживится, заповедники получат необходимое, не раздробленное ведомственными барьерами, научное руководство, будут снабжаться нужной научной информацией, а работа их станет должным образом координироваться.

Значение заповедников, как естественных питомников ценной охотничьей фауны, нередко преувеличивается. Экстенсивность происходящих в них процессов требует очень долгого времени и не всегда выливается в желаемые формы. В то же время вмешательство человека в жизнь заповедных уголков природы, по положению о них, считается кощунством. К слову сказать, заповедно-охотничьи хозяйства в части воспроизводства дичи (выборочный отстрел неполноценных производителей, подсадка кормовых растений, новых видов дичи и т. п.) представляются нам несомненно более действенной формой обогащения местных комплексов животного мира.

Практически наиболее эффективным средством сохранения и увеличения численности охотничье-промысловых животных зарекомендовала себя организация угодий-заказников, в которых охота запрещается на сравнительно непродолжительный срок — на год, три и т. п. В 1964 году по всей стране имелся 501 заказник республиканского и местного значения; в том числе: в РСФСР — 11, на Украине — 249, в Белоруссии и Молдавии — по 49, Литве — 73, Азербайджане и Армении — по 10, Казахстане — 35, Узбекистане — 10 и т. д. В приписных хозяйствах обществ и коллективов охотников в последние годы организуются так называемые «скользящие» заказники с годичным сроком действия. По истечении года угодья бывшего заказника вновь открываются для охоты, а заказником объявляется какой-либо смежный участок хозяйства.

Наши охотничьи богатства могли бы быть весомее и краше, если бы не широкий размах браконьерства. Во многих районах страны дичекрады наносят охотничьему хозяйству трудновосполнимый урон. Но как ни парадоксально, борьба с браконьерами за последние 2—3 года не только не усилилась, но заметно ослабла. По совершенно непонятным причинам органы милиции и прокуратуры, народные суды и административные комиссии райисполкомов порой непозволительно либеральничают с расхитителями природных богатств. Схваченного за руку вора или растратчика клеймят позором, наказывают, а если пойман браконьер, — к нему относятся снисходительно, нередко стараются даже так или иначе оправдать. Типичный пример приводит газета «Ленинское знамя». В Долголуговском охотничьем хозяйстве (Мытищинский район Московской области) братья Иван и Алексей Лоухины незаконно убили лося. Егеря хозяйства Ильичев и Щекочихин вместе с оперуполномоченным Фряновского поселкового отделения милиции Кобзевым застали браконьеров, когда те принялись разделывать тушу зверя. При задержании один из браконьеров пытался пустить в ход топор... И все же, несмотря на явные улики и доказанность преступления, милиция и прокуратура полгода «вели» расследование, пока, наконец, не прекратили дела «за недостаточностью оснований для предания Лоухиных суду». Подобных примеров можно привести множество. Ими пестрят страницы журнала «Охота и охотничье хозяйство», центральных и местных газет. Охотничья общественность, обеспокоенная создавшимся положением, считает необходимым приравнять органы охотничьего надзора к органам рыбоохраны и лесоохраны, предоставив им право налагать штрафы без обращения в административные комиссии исполкомов.

Несмотря на множество недочетов, еще наличествующих в нашем огромном и поэтому трудноуправляемом охотничьем хозяйстве, продукция его имеет существенное значение в экономическом балансе страны. Ежегодно оно поставляет государству на десятки миллионов рублей шкурок пушных зверей. И, по меньшей мере, половину этого количества добывают охотники-спортсмены. Нельзя забывать и того, что эти заготовки в ближайшее время должны вырасти вдвое. Это диктуется перспективным планом народного хозяйства СССР, учитывающим беспрерывно растущие потребности населения в мехах.

Отсталость охотничьего хозяйства от других отраслей народного хозяйства СССР — его примитивная техника, низкая оплата труда и т. д., а также необходимость всемерного развития спортивной охоты и охотничьего туризма настойчиво требуют: коренных организационных преобразований; преобразований, которые положили бы конец раздробленности научно-исследовательских работ; акклиматизационных, природоохранных и других мероприятий; упразднили бы искусственно возведенные территориально-ведомственные барьеры. Выступления центральной печати (передовая журнала «Охота и охотничье хозяйство» № 11 за 1964 год, статьи в газете «Сельская жизнь» за 18 сентября и 17 ноября 1964 года и т. п.) со всей очевидностью говорят, что все эти недостатки в значительной мере объясняются отсутствием единого общесоюзного органа, который руководил бы охотничьим хозяйством всей страны и координировал деятельность соответствующих научно-исследовательских организаций, а также отвечал за состояние промысла и направлял работу спортивно-охотничьих обществ.

Одно из необходимых условий для увеличения заготовок пушнины и мяса охотничьих животных — развитие охотничьего собаководства. Между тем к началу 1965 года в СССР было зарегистрировано всего 66 353 лайки, 38 646 гончих, 3138 борзых, 18 504 легавых и немногим более 11 тысяч спаниелей, норных и прочих собак охотничьих пород. Это составляет в среднем одну собаку на каждых 65—70 охотников! Организация в основных промысловых районах питомников лаек и внедрение породистой рабочей собаки в среду охотников должны стать в центре деятельности как государственных органов охотничьего хозяйства, так и охотничьих обществ. Перед Всесоюзным кинологическим советом при Министерстве сельского хозяйства СССР стоит задача возродить не только ведение племенной книги, но и упорядочить правовые положения по собаководству (провоз собак железнодорожным и автотранспортом и многое другое).

Больше внимания должно уделяться стрелково-стендовому спорту; ведь по стрелковому мастерству можно судить и о культуре охотника. От вступающего в общество молодого охотника пора потребовать знания охотничьего оружия и правил обращения с ним. Между тем обеспеченность наших спортсменов стрелковыми площадками далеко не равномерна, а кое-где и явно недостаточна. А отсюда не особенно утешительный вывод: один стрелок-разрядник приходится сейчас в среднем на 200 охотников. На Украине сейчас имеются 69 круглых и 76 траншейных стендов; за один год здесь проведено 151 соревнование. В маленькой Латвии функционируют 29 круглых и 8 траншейных стендов, в Эстонии соответственно 66 и 2, Литве — 24 и 25. В этих республиках процент метких стрелков-разрядников намного выше, чем где-либо. В целом по стране к 1965 году число охотников-разрядников достигло почти 10 тысяч человек, среди них 224 мастера спорта, чемпион и рекордсмен мира Николай Дурнев, чемпионы мира Валентина Герасина, Владимир Зименко, чемпион Европы Олег Лосев и другие.

Спортивная охота с каждым годом становится все более насущной потребностью миллионов советских людей. Проходя с ружьем по широким родным просторам, наш современник проникается сознанием, что природа всегда бесконечна, всегда щедра. И тому, кто приходит к ней с открытым сердцем, она дарит частицу своей красоты.