|
Исаакян А. С.
Четыре стихотворения
Четыре стихотворения
* * *
Видит лань — в воде
Отражен олень.
Рыщет лань везде,
Ищет, где олень.
Лани зов сквозь сон
Услыхал олень.
Рыщет, ищет он,
Ищет ночь и день.
1904
* * *
— Охотник, брат, в горах один
Ты рыщешь целый день —
Тебе не встретился мой сын,
Мой мальчик, мой олень?
Умчался, горем обуян,
Мой мальчик, мой цветок.
Меж круч, где камни и бурьян,
Он бродит, одинок.
Да, я видал его с утра,
На брачный пир он шел,
И в сердце у него, сестра,
Багровый мак расцвел.
Скажи, охотник, кто ж она,
На мягком ложе с ним,
Склонилась, нежности полна,
Над дитятком моим?
На камне сын твой дорогой
Вкушает брачный сон.
Сестра, не с ланью молодой —
Обвенчан с пулей он!
Высоко ласточки летят,
И облака — как дым,
И тихо травы шелестят
Над дитятком твоим...
1906
(Это стихотворение в Армении стало народной песней. — Прим. ред.)
* * *
В золотистых весенних лучах
Обнаженное море сверкнуло,
Дремлют горы в хрустальных венцах,
Птицей облако вдаль упорхнуло.
И курлыкают вновь журавли,
Шумно в небе от птичьего крика,
Подымается пар от земли,
Из расщелины смотрит гвоздика.
Лес звенит, серебристый от рос,
Сладко иволга в чаще запела,
Сердце песней, лучами зажглось
И навстречу весне полетело.
Пролетаю лесным ветерком,
Вырастаю я дубом могучим,
И оленем, и мотыльком
Я ношусь по лесам и по кручам.
Море плещется в сердце моем,
Во вселенной я растворяюсь
И сливаюсь с бегущим ручьем,
С небесами, с землею сливаюсь.
К свежим, травам хочу я прильнуть,
Славлю землю, и небо, и воды
И, счастливый, склоняюсь на грудь
Вечно юной, прекрасной природы.
1912
Песня птиц
Золотятся зарей облака —
Это солнце, ликуя, встает.
В небе чистые трели звенят —
Птицы песней встречают восход.
И, внимая их пенью в тиши,
Снова полон я счастья и сил,
Словно голос отчизны моей
Мою тяжкую скорбь исцелил.
Ныне враг в исступленье слепом
Хочет мирный напев задушить,
Но бессмертна свободная песнь,
И ее невозможно убить!
1941
Четыре стихотворения
Михалков С. В.
Уточка
Уточка
(Песня)
На вечерней зорьке
Уточку убили,
Уточку убили —
Метко подстрелили.
Лишь одна дробинка
В сердце ей попала,
За кустом, в болото
Уточка упала.
Как она упала —
Клювом в воду ткнулась,
Так она лежала —
Не пошевельнулась.
И ее по ветру
Отнесло в осоку —
Не нырять ей больше,
Не летать высоко.
Не нашел охотник
Уточки убитой,
За кустом болотным
Камышами скрытой.
Не достал добычи,
Зря искал... Бранился.
Долго над болотом
Селезень кружился...
(Эта песенка была сложена на осенней охоте в районе Новоселки, на Оке. — Прим. автора.)
Уточка
Петров Н. М.
Сны у костра
Сны у костра
Колючий блеск карельских звезд
Сегодня виден мне —
И отражен небесный свод
В озерной глубине.
Порой срывается звезда,
Прорезав небосклон,
И шепчет темная вода
Про глушь иных времен.
И не нарушит тишину
Далекий звездопад —
Здесь все погружено во тьму,
Как сотни лет назад.
Проник мне в сердце звездный блеск...
Я слышал волчий вой,
И мамонтов я видел бег
Под ледяной луной,
В пещерах выбивал узор
И клинопись — вчера,
И каменный точил топор
У жаркого костра...
Таежной ночи тишина!
Глухой напев веков!
Плывет романтики волна
У древних валунов.
И запеваю я... И мне
В ответ кричит сова,
И странно в этой тишине
Звучат мои слова.
Свежеет ночь. Восток горит.
Стихает шепот волн,
И нежным пламенем зари
Охвачен небосклон.
Сны отлетают вглубь и в тьму,
Давно костер погас,
Лишь уголь светит сквозь золу,
Как хищный волчий глаз.
Я у костра сижу один,
Умолк напев веков, —
И пробуждает тьму долин
Гудка далекий зов...
Сны у костра
Дружинин П. Д.
Два стихотворения
Пороша
Первый снег по сонной роще
Рассыпает нежный звон.
Как на празднике у тещи,
В голубой рубашке клен.
Роща — тихая светелка.
Снег на ветках, как туман.
Нарядилась девка елка
В белоснежный сарафан.
Белобокая сорока
Притащила на хвосте
Из Тамбова, из Серова
Целый ворох новостей.
Долго слушает сосенка,
Как сквозь чащу, топь болот
От дубка ей дятел звонко
Телеграмму подает.
Белки, резвые зверушки,
Отряхают с веток снег
Где-то близко по опушке
Ходит, ходит человек.
Он доволен тишиною,
Озирается кругом.
За широкою спиною
Он несет огонь и гром.
Прыгнет белка. Шоркнет мышка.
Тише, тише! Ни гугу.
Пишет адрес свой зайчишка
Человеку на снегу.
* * *
Опять кудрявая ветла
Душистой кашкой зацвела
И пчелки резвою гурьбой
Жужжат вокруг наперебой.
Скворцы поют, стрижи поют,
Соломку тащат, гнезда вьют.
Поют о радости своей
И воробей и соловей.
Букашка малая, жучок,
А ходит — шапка набочок!
Вот закукукала кукушка —
Вещунья старая лесов.
Трещит зеленая опушка
От звонких птичьих голосов.
Щеглы, вьюрки свистят, стрекочут,
И умолкать никто не хочет.
Каких мелодий и тонов
В живой природе не бывает:
Для певунов и свистунов
Весна все двери открывает!
Повсюду льется птичий гам —
И по полям, и по лугам.
Дрожат все кустики и рощи
От этой звонкой птичьей мощи.
И с этим гомоном тревожным,
Объявшим нивы и леса,
Милее, ближе и дороже
Нам и земля и небеса.
Два стихотворения
Зарудин Н. Н.
Тяга вальдшнепов
Тяга вальдшнепов
Чуть схлынет сырая тревога
Стемневшим дыханьем у нас,
Осиновой далью дорога
Зовет запрягать тарантас.
Сквозится лучом мелколесье
На золото редкого дня,
Малиновки призрачной песня
Слетает и стынет, звеня.
Немного снежится дорога,
Мягчит косогора тулья...
И — в старую, желтую прогаль
Свернула, шурша, колея.
Как будто, знакомое место:
Весенняя талая скать.
То, верно, далекое детство
Мне начало горло щипать.
Кустарник, цветок медуницы,
В опушке стихают дрозды.
И в сердце прохладой ложится
Вечерняя кротость звезды.
Застыл у глухой мочажины
Тишайший густеющий бор.
Лучисто подняли вершины
Задымленный розовый взор.
Безмолвно. Лишь дымкою холод
Крадется с долины...
И — вдруг:
Багровым ударом расколот,
За свистом отрывистым, луг.
И вальдшнеп полетом непрочным
В березах мелькает — и... ах!
Огнем через дымные клочья
Сверкнуло на мелких кустах.
Упал. Затихает на листьях
Собачий придушенный хлип.
Но вновь над поляною виснет
Стеклянный настойчивый хрип.
Но вот уж весенне шуршится
Дыханье ползущей травы.
И ночь над лесами томится
Пустынным раскатом совы.
О крик голубых перелесий!
Пусть в блеске столичной зимы
Теплом этих радостных песен
Не раз очаруемся мы.
И памятью ранней о тяге
В какой незадачливый час
Прибавит, пожалуй, отваги
Для будничной жизни у нас.
1926
Тяга вальдшнепов
Кодаков А.
Верная двустволка
Верная двустволка
Ты, моя двустволка, вороненой стали,
Мне в скитаньях верным спутником была.
Вместе мы делили радость и печали,
И в тайге ни разу ты не подвела.
Пролетают годы легкой чередою,
Бьется в моем сердце кочевая кровь.
Часто на разведках только лишь с тобою
Находил в природе радость и любовь.
Сказочно красива золотая осень,
Аромат таежный в воздухе разлит,
От могучих кедров, лиственниц и сосен,
Спорится работа, душу веселит.
Вспомнишь, как бывало грянет перекатно
Звонкий крепкий выстрел на лесной заре, —
И польется эхо, гулко, многократно —
Весть о метко сбитом нами глухаре.
У костра лесного сон мой охраняла,
Сторонились звери, чуя запах твой...
Часто мне в походах пищу добывала
Ты, моя двустволка, трудною порой.
Заплелося время диким, буйным хмелем,
Сталь твою потерло так же, как меня.
Но еще походим мы с тобой, и звери
Снова лягут жертвой твоего огня.
Черноморцев Л. Н.
В тайге
В тайге
I
Глухая, непролазная тайга
Переплела звериные рога,
Легла под ноги ржавою колодой.
Петлялся хитрый кабаржиный след...
На первый взгляд, казалось — зверю нет,
Не то что человеку, здесь проходу.
Здесь впору прорубаться топором!
Мы топоры и пилы достаем.
Сейчас порушим глухомань-берлогу!
Шумя ветвями, падает тайга...
Пусть не пройдут олень да кабарга,
Но человек и здесь пробьет дорогу!
II
Здесь, у подножья Абатака,
Где по камням гремит поток,
Костер — что рыжая собака,
Фырча, лежит у наших ног.
Вот пламя ярко заалело,
Играют искры, ввысь взлетев...
Толкаем чайник закоптелый
В его широкий жаркий зев.
Тепло!..
Распахиваем шубы...
В объятьях ледяных зимы,
Сибиряки, мы — огнелюбы,
И у костра, дымя из трубок,
Молчим и в пламя смотрим мы...
Алферов В. Г.
Дыхание весны
Дыхание весны
Далеко, за высоким курганом,
Где сады над рекою цветут,
Соловьи просыпаются рано
И весенние песни поют.
Не спеша зажигаются звезды.
В палисаде — сирень хороша!
И опять голубиные гнезда
Над окном моего этажа.
Как алмазы, сверкают росинки,
Все пути и дороги ясны.
Даже в маленькой, робкой травинке.
Пробудилось дыханье весны.
Далеко, у речного затона,
Загорелись рыбачьи огни...
Я люблю вас в наряде зеленом,
Золотые весенние дни!
Дыхание весны
Вольский А. В.
Из белорусских поэтов
Привет, зеленый бор...
Привет, зеленый бор,
привет, хранитель ягод и орехов!
Я — друг твой давний и сосед —
с тобой увидеться приехал.
Я в чащу без ружья зашел:
мне ни к чему совсем двустволка,
бреду с одним карандашом
твоим извилистым проселком.
Глядят доверчиво с дерев
на мирное «оружье» белки.
Как мне понять лесной напев
И суету букашек мелких?
В листве росистой там и здесь
немолчно льется спозаранок
мне с детства памятная песнь
багрянобровых берестянок.
Кто мне подскажет, бор густой,
как жизнь твою вместить в тетради,
чтоб мог на твой мотив простой
я песню радостную сладить?
В глуши тенистой меж корней,
где ручеек струится тихо,
от глаз непрошенных гостей
щенят укрыла барсучиха.
Но барсучат не унесу,
хоть малышей дрожащих вижу:
пускай живут они в лесу,
пускай хранят свою красу —
я никогда их не обижу!
Возможно, скажут: «Вот чудак,
с такой охоты мало толку!»
Но снова в лес отправляюсь так,
оставив на гвозде двустволку.
Василек Михась
В отлет
Гомонили с зорями
Журавли — с озерами,
С яркой озимью.
Горевали серые:
Тяжко было, верю я,
Поздней осенью.
Покидали бедные
Берега заветные
И болотину,
Милый лес березовый
И поля колхозные —
Свою родину.
Отчего тоскливы их
Клики сиротливые,
В чем их горюшко?
Края жаль родимого,
Немана любимого,
Ясных зорюшек...
Борейко П. М.
Снегирь
Мороз крепчает поутру,
Гоняет снег метелица,
А он танцует на ветру,
Работает, не ленится.
Почистил клювик, иней стряс
С бурьяна порыжелого.
Неважно, что мороз сейчас
И голод одолел его.
Он на сугроб высокий сел,
Багровой грудкой хвалится.
И снег зажегся, заалел.
Как будто тает, плавится.
Перевел с белорусского Игорь Григорьев
Из белорусских поэтов
Брайонт Виллиам
Из американских поэтов
Охотник прерий
Вот где свобода! Черным дымом
Здесь трубы неба не коптят,
И по целинам нелюдимым
Сбирает ветер аромат.
Верхом с ружьем в пустыне прерий
С ней, бросившей мир для меня,
Кочую по траве, как звери,
Охочусь — и свободен я!
Как воздуху, здесь нет границы
Для изумрудных волн травы,
И я по ним могу носиться,
Как вольный ветер синевы.
Стадами по лугам бизоны
Пасутся для моих охот,
И, в лоб ветвистый пораженный,
Мясистой тушей лось падет.
Заметив блеск ружья, за чащей
В лесу не скроется медведь,
И дичи, в камышах кричащей,
От выстрела не улететь;
И, за добычею без шума
Скользящая в ветвях густых,
В прыжке своем смертельном пума
Расстелет мех у ног моих.
Раскинувши шатер прохладный,
Платан и вяз в пути дают
С лозою дикой виноградной
И подкрепленье и приют.
Струятся светлые потоки —
Как зелены их берега!
Не тронуты косой жестокой,
Цветут душистые луга.
Под ветром зимним и суровым
Дано лишь одному Огню
Сбирать с бизоньим страшным ревом
Сухую жатву на корню.
Степной пожар ползет кострами,
Но перед хижиной моей
Я пламенем встречаю пламя
И отгоняю красных змей.
Торжественно в молчанье леса
Со мною говорят века.
Светла над будущим завеса,
И в море катится река.
Кто движет волн поток огромный,
Питает горный водопад,
Кто вырастил в тени укромной
Манящий синий виноград?
Широк поток, в камнях ревущий,
Но конь плывет чрез глубь стремнин.
Шумит дремучий лес, но пущей
Без троп я прохожу один.
Когда же в тучке белоснежной
Потухнет розовый закат,
Меня встречают голос нежный
И ласковый лучистый взгляд.
Лонгфелло Генри
Гонимому облаку
Сумрачен ты и угрюм, о вождь могучих Омахов,
Словно гонимое облако, имя его ты носишь.
В красном плаще ты проходишь по улицам, тесным и шумным,
Так же по отмелям рек ступали когда-то и птицы,
Те, что исчезли давно, оставив следов отпечатки.
Что, кроме следа, оставит и племя твое, исчезнув?
Как по камням ты идешь после дерна зеленого прерий?
Чем ты здесь дышишь, дышавший воздухом горным медовым?
Тщетно презрительным взглядом ты меришь толпу любопытных,
Городу право свое предъявляешь на вотчину предков,
Земли привольных охот, когда миллионы голодных
За океаном в Европе вопят с чердаков, из подвалов,
Требуя доли своей земельной тоже по праву!
Скройся в пустыне, в леса на запад от пастбищ Уобаш!
Там ты свободно царишь, там осенью листьями клены
Стелют ковры золотые, а летом смолистые сосны
Хвоей своих опахал овевают лесные чертоги.
Там ты — великий вождь, уздой укрощаешь мустангов!
Там охотишься ты на оленей у Лосьего Рога,
Иль у Ревущей Воды, иль в горах, где с воинственным кличем
Прыгают через ущелья стрелки из племен Черноногих!
Чу! Что за шум долетел из сердца пустыни нагорной?
Клич военный Лисиц и Ворон иль Чудовище злое,
С ревом поймав на клыки летучую молнию бури,
С логовища поднялось, чтоб пожрать народ краснокожих?
Нет, страшнее Ворон, и Лисиц, и Чудовища злого,
Гибель другая грозит тебе, твоему народу —
Вон громовая большая пирога взрывает Миссури
Взмахом могучих колес! А ночью средь прерий мерцают
Лагерные костры, и облако пыли с рассветом
Взвихрит не стадо бизонов, не скачки индейцев проворных:
Поезд фургонов белеет в пустынных угодьях команчей.
Саксы и кельты дыханьем, как ветер холодный с востока,
Гонят все дальше на запад дымки твоих редких вигвамов!
Саррет Лю
Вражда
О загнанный олень! Ты почему,
Весь, словно тополевый лист, дрожащий,
Прибился с воли к стаду моему,
На луговину выбежав из чащи?
Ты в ветре нюхаешь тревожно что-то,
Иль ты напуган воем волчьих стай
И за тобою гонятся койоты?
Иль слышишь ты свирепых гончих лай?
Не бойся, ляг спокойно, отдохни,
От всех гонителей надежно скрытый
Средь стада моего, твоей родни,
Я на себя беру твою защиту.
Я вспоминаю, как недавно там
Койоты, волки, но другой природы,
Двуногие, с молитвой по пятам
За мной гнались, чтобы лишить свободы.
О загнанный олень, ведь не однажды,
Как ты, я слышал мягкий шаг врагов
И пенящийся от кровавой жажды
Свирепый лай и звонкий трубный зов.
Я знаю: раздувал ты на бегу
Мехами легких в каждой жилке пламя,
И молот гулко бил в твоем мозгу,
И воздух жадно ты ловил губами.
Я здесь с ружьем на страже встану молча.
Дремли спокойно и забудь свой страх.
Сумею я пронзить сердца их волчьи
На четырех или на двух ногах.
О пусть приходят! Хищным их утехам
Я здесь сумею положить конец,
И за тебя и за себя со смехом
Я из двустволки в них всажу свинец.
Миллэй Эдна Винсент
Олень на снегу
Белое небо, канадские ели в снегу,
Как вы видите в сумерках оленя и лань на берегу,
Забравшихся в яблони? Я вижу их. Я разглядеть могу,
Как они вдруг понеслись, на бегу
Перемахнув через ограду к елям, согбенным в снегу.
И вот он лежит, кровью дымясь на снегу.
Как непонятна смерть, повалившая за рога на колена
Оленя на снегу.
Как непонятна — вдали, за милю от нас,
Под елями, ронявшими только сейчас
Иней тяжелый, с ветвей, там на снегу —
Жизнь в глазах лани, запнувшейся на бегу.
Перевел с английского Мих. Зенкевич
Из американских поэтов
Холостов В. Г.
Охотнику-литератору Николаю Павловичу Смирнову
(К шестидесятилетию со дня рождения)
Мы знаем: поэту по-прежнему снится
и синь предрассветных приволжских озер,
и солнца восходы, и радуга-птица,
что веснами тешит охотника взор.
Он пишет всем сердцем, душою и кровью,
в наследство нам как бы оставить стремясь
багрец дорогого нам всем Подмосковья
и лисьего следа ажурную вязь.
Потянет дымком и послышится звонче —
лишь только ты эту вот книгу раскрой —
рыданье и взвизги нестомчивых гончих,
сохатого рев по-над падью сырой.
Писатель тогда лишь свет гасит, поверьте,
когда за окном час пробьет голубой,
чтоб нас, начинающих, словно в бессмертье,
в просторы родные вести за собой!
Охотнику литератору. Спадает июльский зной
Николай Павлович Смирнов (дружеский шарж А. Шварца)
* * *
Спадет июльский зной,
Пройдут косые ливни,
И каплями росы
Рассвет прильнет к лугам;
За каменной стеной
Зачахнет куст полыни,
И первый лист осин
Вдруг упадет к ногам.
Осенних этих дней
Своеобразна прелесть:
Милы мне ветра шум
И желтый листопад,
Вид убранных полей,
Низин туманных прелость,
Когда с ружьем спешу
Я в дали наугад.
И не грусти, мой друг,
Не пой печальных песен:
Пускай зима придет —
Ведь отшумит она,
И снова поутру
День вспыхнет, синь и весел,
Черемух хоровод
Взметнется у окна!
Пусть стерта дней межа
И отшумели рощи,
Пусть больше в комнате
Вечерней синевы...
Тем осень хороша,
Что, став мудрей и проще,
Весну припомните
И улыбнетесь вы.
|
