22:59 Янтарная РЕКА. Мистическая быль. Глава вторая СПЛАВ | |
 Из общения с природой вы вынесете столько света - Что будем делать летом? – спросил Андрей, с некоторой грустью укладывая в уазик снаряжение и оружие. Заканчивались волшебные дни короткой весенней охоты, и душа, как всегда, категорически не хотела надолго расставаться с лесами и водоёмами. - Сплавляться, конечно, не на диванах же лежать! - отозвался Славка Земцов, закручивая в целлофан закопчённый, дурманно благоухающий дымом костра казан, - По паводку бы прямо теперь – вот хорошо бы, но у меня тогда проблемы с летней частью отпуска будут, да и семья взбунтуется. Пошли в этом году на Лух в июле! Ты, кстати, там не был ни разу, а давно собирался. Не пожалеешь – отвечаю! Андрей замер на секунду, потом выпрямился, немного озадаченно посмотрел на Славку. При слове «Лух» что-то вздрогнуло внутри, торкнуло… Что? Сразу не вспомнишь, но что-то очень занятное, волнующее… Туристских отчётов по Луху он пересмотрел множество - и красочно-весёлых, сдобренных прекрасными фотоальбомами, и деловых, суховатых, в виде лоций. Но явно не в них дело. Что-то другое пробежало по нервам, какое-то близкое воспоминание… - На Лух?... Я, правда, севернее хотел забраться, но тема интересная. Посмотреть не откажусь. Только ведь там, судя по отчётам, народу полно? - Да замолчи ты, Тоська! – прикрикнул Слава на вдруг разоравшуюся в корзинке подсадную утку, - … Ага, народу полно! Это ж, считай, туристическая Мекка средней полосы. Ниже Фролищ особенно. Но это не важно. Не каждый же раз по глухомани лазить, можно и в люди выйти. Настроиться просто надо на другую атмосферу, как будто не на дачу в деревню едешь, а на морской курорт, что-то типа того… …До стапеля в Талицах они добирались почти пять часов, хотя было туда всего-то порядка 160 км. Правда, ощутимый кусок этого пути согласно Земцовскому плану приходился на путаную лесную грунтовку, но основная причина такой долгой заброски – неторопливый пожилой водитель «ГАЗели»-«двухрядки», вымотавшей своей абсолютно не креативной ездой всю душу из Славки, взявшего на себя ответственность за графики заброски и прохождения маршрута. Андрею не хотелось несколько часов трястись в сидячей позе, да ещё после полусонного отъезда в три часа утра, и он поехал в кузове, не логично сославшись на то, что с грузом, по-спартански должен ехать самый старший. Впрочем, знаков признательности от своих чуть более молодых друзей он и не ожидал. - То есть, мне здесь одному расхлёбывать, - скорее констатировал, чем спросил Земцов. - Назвался груздем – полезай в кузов! – залезая в кузов, выдал Андрей ещё один алогизм, - Вон Димон тебе с навигатором поможет! - Щас! – ласково откликнулся третий их приятель-спутник, – Слава – штурман, а я спать буду. И он, пользуясь Андрюшиным самопожертвованием, с удовольствием растянулся, насколько позволяла длина его ног, на заднем сидении. Андрей, ощущая даже некий кураж, с удобством продремал большую часть пути в груде снаряги и продуктов, лежа на чём-то мягком, водрузив ноги на тюк со Славкиной байдаркой, а голову на гермосумку, и уже за пределами асфальта иногда пробирался к заднему борту, с интересом осматривая из-под тента выбегающие назад густые заросли лиственного леса, и предвкушал плавание по незнакомой реке. В Талицах ГАЗель вновь выбежала на асфальт и остановилась на насыпи моста через Лух. Разгрузившись и проводив машину, «турысты» приступили к сборке лодок. По ходу дела погрустили о четырёх батонах сырокопчёной колбасы, забытых в городе в холодильнике. Про колбасу Андрюха вспомнил уже к концу заброски, когда его жёстко тряхнуло в кузове. Проснувшись от толчка и от ужасной мысли о колбасе, он позвонил с мобильника из кузова ребятам в кабину и спросил о судьбе этого стратегического продукта. Ответом был дружный хохот. Ну и ладно, чёрт с ней! У просторной поляны на левом берегу был только один недостаток – песчаный грунт, едва прикрытый реденькой невысокой травкой. Они не любили грузиться и ставить лагеря на таких почвах – все вещи потом в песке. К тому же, чёрт дёрнул Славу в этот раз, впервые в их туристской практике, отпраздновать начало похода двумя бутылками шампанского и одной шоколадкой, которая на жаре приобрела неопределённые очертания. Возлияние состоялось прямо на стапеле, под Андрюхины протесты и похрустывание песка на зубах. Андрею эта винная новация в тридцатипятиградусный зной крайне не понравилась, и предчувствие его не обмануло: для начала он сам, со счастливой неопределённой улыбкой загружая «Варзугу», не доглядел, что она мотается над сгнившей сваей древнего, давно разрушенного моста. Потяжелевшая под грузом лодка основательно села килем на эту деревяшку, и Андрей, кряхтя и матерясь, стоя по бёдра в воде, долго спихивал её, а потом торопливо нагонял уже отплывших приятелей. Лух встретил их препятствиями незамедлительно. Коряги и мели сменяли друг друга, а чаще прекрасно сочетались и уже через двадцать минут случился «номер два» - мускулистый Димка умудрился почти под прямым углом согнуть одну из лопастей своего весла, засадив её между корягами - уникальный случай. Качественно выпрямить её не получилось. - Вот ведь сила есть - ума не надо! - восхитился Славка, - Это ж умудриться, а?! Если и все запасные лопасти изуродуешь, то погребёшь ладошками. Не хотел бы я быть тогда на твоём месте. К счастью у всех были байдарки-двойки, а значит и вторые вёсла. Бурча что-то про «напьёшься - будешь!», Димон поменял лопасть, и все три судёнышка бесшумно и живописно заскользили дальше, унося вниз по реке своих постепенно трезвеющих после тёплого шампанского капитанов. Вскоре они ушли от Талиц и луговые, поросшие дубовыми рощами берега, начали сменяться по-настоящему лесными. Земцов по своей непонятной Андрею привычке мощно оторвался от друзей на пару сотен метров и теперь с постоянной скоростью шёл впереди, не видимый за поворотами. Он и на лыжах также в группе ходил, и на велосипеде ездил. Андрей шёл замыкающим и совершенно не спешил, с интересом и с всё большим недоумением оглядывая берега. Необычный лес какой-то. Вроде бы старый, коренной, но не солидный, право. То ли изначально хилый, то ли от жары иссохший… Потом прямо поперёк песчаной отмели появился браконьерский закол, но не плетёный, а без стыда и совести затянутый сетью и притопленный посередине, должно быть оставшийся с весны. Андрей чуток зевнул и запутался веслом в сетке. Потряс весло, пытаясь освободиться от браконьерской снасти и, в конце концов, безжалостно полоснул по сетке ножом.
Ниже Талиц леса по берегам реки в основном лиственные - дубовые, берёзовые и чернолесные; большей частью лес был скучноват и сер, и Андрей очень радовался, когда крутые повороты вдруг перемежались тихими, короткими плёсами, подчёркивающими оглушающую тишину и умиротворённость реки и окружёнными неожиданно яркой зеленью. Да ещё редкие участки сосновых боров на излучинах приятно разнообразили пейзаж и радовали глаз. Слава и его байдарка, наконец, нашлись на песчаном островке рядом с огромным завалом. Завал перегораживал вход в протоку, которая, судя по карте, уходила далеко влево от реки, описывая большую дугу. Они здесь задержались надолго, нанырялись в омутке и по-мальчишески налазились по завалу. Потом долго тащили байдарки в пешем строю - ниже река представляла собою совсем уже необычное и довольно жалкое зрелище: похоже, даже летом протока забирала добрую треть водостока. Выйдя на глубокую воду, долго плыли, чувствуя уже сильный голод, и Андрей ругался, что Славка проплывал одно прекрасно подходящее для перекуса место за другим, но тот, оказывается, стремился к точке, которую помнил с прошлого года. И к вечеру привёл их на идеальную стоянку с прекрасным пейзажем, большим столом, каркасами для навеса и туристской бани, с кострищем на просторной поляне, с пляжем из белоснежного тончайшего песочка, восхитительным глубоким разливом с хорошим песчаным дном. Вот только тени для палаток было явно недостаточно - кусты с хилой листвой её не давали, а сосняк давал её исключительно внутрь себя. Можно сказать, тени совсем не было. За ужином, оживленно беседуя за столом, они вдруг начали ощущать, что в их разговор фоном внедрился какой-то посторонний фактор, вынуждающий слегка повышать голос, чтобы быть услышанными. Все недоумённо замолчали, глядя друг на друга, вертя головами и прислушиваясь. Потом Димка взглянул вверх и замер с отвисшей челюстью. Все посмотрели туда же… Огромный рой диких пчёл, прилетевший вдруг на сосну, под которой они ужинали, мощно и басовито гудел метрах в двух над головами. Выглядел он недобро и возбуждённо. Все трое изрядно сдрейфили и даже стали подумывать, не пора ли делать ноги, но рой постепенно удалился в глубину леса, низко и тревожно жужжа. Мужчины с облегчением проводили его глазами, рисуя друг другу трагикомические картины чуть было не случившегося панического бегства. Уже перед самыми сумерками их уединение было нарушено. Сначала мимо стоянки прошла на вёслах надувная лодка с двумя рыбаками. Ребята шли с вывешенным мотором «Ямаха» и в этакую жару пытались кого-то выловить в реке. Покрутившись по обширной заводи и никого не поймав, они завели мотор и ушли вниз по реке, а через некоторое время, уже совсем под вечер, появились два «Тайменя». Байдарка-тройка потыкалась в стену осоки, отделявшую заводь от дальнего залива с очень красивым лесистым берегом, и вернулась. - Нет! - сказал её капитан - В заливе не встать! Байдарочникам явно предстояли плавание в близких сумерках и ночная установка лагеря. - Ребят! – сочувственно пошутил Андрей, - А дальний свет у вас есть? - Всё у нас есть, - не очень улыбчиво откликнулся их командор, - И дальний, и ближний, и катафоты… «Таймени» ушли вслед за моторкой, и наступила звенящая, объёмная тишина, о которой горожанин может только мечтать. Утром, ошалев от пекла, натянули на каркас тент, и столовая стала единственным местом в лагере, где зной не был убийственным. В середине дня шкуры стоящих на солнцепёке байдарок раскалились так, что того гляди «поплывут», и Андрюха со Славкой, обливаясь потом, перетащили их под сосны. Купаться приходилось каждые полчаса, иначе вполне мог посетить «кондратий». Димка долго рыбачил под вечер, и хотя скормил рыбкам массу каши для прикормки, вытащил только двух краснопёрок поперёк ладони. Ничего удивительного – даже птиц и насекомых не слышно, всё живое забилось в тенистые низины и омуты. …Утром третьего дня они снялись и пошли дальше вниз по реке, и в полдень, хорошенько прожарившись на солнышке, надолго остановились на отмели с узкой серповидной песчаной косой, чтобы покупаться и пофотографироваться. Пейзаж здесь был яркий и изысканный, и прямо-таки просился на календарь или обложку глянцевого журнала. Раскалившийся Димон с радостным воплем бухнулся в воду, которая, казалось, даже зашипела вокруг его мощного тела, поплескался, взял из лодки огромное зелёное яблоко и блаженно замер в глубокой песчаной промоине. По горло в воде, в мокрой бейсболке и с надкусанным яблоком в руке он смотрелся восхитительно. Андрей лежал на животе на краю косы и наблюдал, как совсем рядом с его лицом в мелкой воде метались по своим делам рыбёшки. Вода была янтарной. Или может быть казалась такой, потому что повсюду в реке был чистейший, казавшийся на солнце насыщенно-жёлтым песок. Хотя нет, цвет воды тоже имеет значение, она намного светлее воды тех лесных рек, по которым он раньше ходил. Там вода тёмная, бывает, что и коричнево-красная, настоянная на торфяниках, корнях, мхах, а здесь – сама вода под цвет янтаря. Всё-таки не зря в туристских кругах Лух называют Янтарной рекой. …Леса по берегам постепенно становились всё пышнее и зеленее, всё больше становилось крепких сосновых боров. Но и признаки людского поселения начали обнаруживаться. Они прошли между опорами давно разобранного узкоколейного моста, один пролёт которого был перекрыт мощным завалом, и вскоре увидели живописный залив с кувшинками, глубоко прорезающий левый берег. Слава, опять уплывший вперёд искать место для ночёвки, теперь спускался с высокого обрыва, со стоянки, расположенной почти над входом в этот самый залив. - Ну, вот, смотрите! – не очень уверенно сказал он, - У этой стоянки, конечно, есть свои недостатки, но есть и плюсы, и я предлагаю её. Ближе к Фролищам наверняка всё уже занято. Пейзажи отсюда открывались панорамные, но, как верно сказал Земцов, стоянка имела свои минусы и им поначалу не понравилась. Покорял, разумеется, капитальный деревянный диван из тонких брёвен с навесом и маленький столик, однако смущал уж очень крутой и высокий выход от уреза воды, показавшийся Андрею при их основательном снаряжении слишком утомительным. Огорчили наличие грунтового автомобильного подъезда и какая-то излишняя прозрачность стоянки, расположенной в просторном бору в ложбине между взгорками. Земцов даже самоотверженно уплыл на разведку в сторону Фролищ, но, вернувшись минут через сорок, объявил, что всё занято веселящимся народом. Не удивительно – воскресенье. С не малыми физическими издержками они выгрузились, при этом Славка, лет пять назад сильно потянувший поясницу на каких-то дачно-строительных работах, бурчал, что если бы у них было чуть больше снаряги, то ему понадобился бы мануальный терапевт. - Не вопрос ! - басовито успокоил Дима, и Земцов предпочёл заткнуться. Поставили лагерь, после чего Андрей с удовольствием обнаружил, что высокий песчаный берег чуть ниже стоянки прорезает русло симпатичнейшей речушки, впадающей в этом месте в Лух. Судя по карте, речушка носила ласковое, рассветно-солнечное название Утрех и служила нижней границей стоянки, в то время как верхней границей визуально был вход в залив. Умеет всё-таки природа создавать такие изысканные, романтичные ландшафты! Утром Андрею сквозь сон послышался звон колоколов. Когда сознание выбралось из смеси сновидений и реальности, он понял, что звон доносится со стороны Фролищ. Судя по времени, звонили заутреню. Слышать далёкий перезвон, лёжа в палатке, было для него так ново и волнующе, что он не утерпел, вылез наружу, в восхитительно светлое, какое-то нереальное утро и даже перекрестился от всей души. Не будучи религиозным, он однозначно идентифицировал себя как человека исконно русского и православного и без восторга смотреть на церковные купола и слушать колокольный звон не мог. Через час спустили лодки и багаж с обрыва и поплыли во Фролищи выполнять план по оптовой закупке продуктов и напитков. Скучные лиственные леса окончательно остались позади и по обоим берегам реки теперь повсеместно стояли чистые сосновые боры и густые смешанные лесные массивы. Перед Фролищами обнаружилась ещё пара отличных стояночных мест, но их затоптанность и наличие кое-какого мусора свидетельствовали о том, что спускаться к ним вчера и впрямь не стоило. Фролищи, после нескольких живописных поворотов реки, встретили их древнерусским видом православного храма. Честное слово, подумал Андрей, сплавляться от Талиц стоит уже хотя бы ради того, чтобы увидеть появляющиеся из-за поворота реки купола. Силуэт храма был настолько гармонично вписан в пейзаж, что дух захватывало! Оставив Земцова на пляже среди купающейся местной детворы, Андрюха с Димоном совершили марш-бросок в не близкий магазин, реализовав уникальную русскую языковую формулу, уникальность которой заключается в том, что она состоит из одних только глаголов: «решили послать пойти купить выпить». …В сопровождении резвящихся стрекоз двинули дальше выполнять дневной походный график. Одна доверчивая стрекоза вцепилась в рукав Славкиной футболки и долго плыла с ним, как он её не стряхивал, дёргая при этом плечом и локтем и раскачивая байдарку. Андрюха с Димкой сначала глумились над ним, распевая на два голоса агутинскую песенку о том, как «одна одинокая муха его полюбила, жужжала над ухом, а он её мухобойкой – казалось, что в любовь он не верит нисколько», но вскоре Андрей взбунтовался, так как с жадностью выпитая прямо на пляже в посёлке бутылка пива пробудила в нём зверский аппетит. Едва причалили к берегу для перекуса, как с обрыва к лодкам спустился серо-белый очень спокойный и общительный котик. Дима погладил его по макушке своей тяжёлой ладонью: - Моя жена бы сказала : «Бедная маленькая киса !» Андрей усмехнулся: у бедной маленькой кисы была нагловато-умильная рожа и хитрющие зелёные глаза, которые явно говорили: «Это моя точка, я тут работаю, люди в курсе!». Кот наверняка проводил всё лето на этой часто посещаемой стоянке, собирая дань с туристов-водников и автотуристов. Он был накормлен первым, спорол две порции, после чего благодарно и доверчиво уснул у Димкиных ног. К концу дня, миновав несколько весёлых туристских лагерей и обогнав пару других байдарочных команд, они высадились на чудесной стоянке, названной какими-то весёлыми добрыми людьми «ТУРИst». Стоянку охранял деревянный одноимённый идол. Она была оборудована аж двумя столами и имела любопытную особенность: чтобы причалить к ней, нужно было протащить лодки через чрезвычайно мелкую промоину в окончании пляжа в такой же мелкий заливчик. Друзья осмотрелись, восторженно вздохнули и решили расположиться здесь на пару дней, причём Славке был выражен «респект за мужество и профессионализм при выборе стоянок на маршруте», налиты премиальные пятьдесят грамм, а пока готовился ужин, из маленького соснового кругляша была вырезана соответствующая деревянная медаль с ликом вышеупомянутого идола. ----------------------------------------------------- Он чувствовал, что его родной дом здесь, и ему было действительно привольно в этих обширных лесных дебрях, даже не смотря на периодические голодовки. Но очень часто шкура на загривке сама собой вздрагивала и передёргивалась, а по мышцам пробегал сладкий зуд – тело тосковало по ласке руки, легко и бережно ложащейся на затылок и скользящей вниз, по спине. Он помнил, как иногда вечерами около большой квадратной штуковины, излучающей тепло и короткие отблески пламени, эти руки брали его передние лапы и медленно перебирали подушечки, очищая их от мелкого сора, поглаживая смертоносные когти, и комнату заполнял тихий, спокойный голос – иногда понятные, иногда совсем не понятные звуки – который рассказывал ему что-то. И он, когда поднимал глаза, видел этот странный, растворяющий в себе человеческий взгляд и понимал, насколько это может понимать зверь, как же ему хорошо… Автор Борис Соколов | |
| Категория: Литературная СТР. | Просмотров: 1155 | | |
| Всего комментариев: 0 | |