Охота на тетеревей (заметки охотника) ч.3

Опытным местным загонщикам всегда известны одиночные крупные деревья, на которых при больших перелетах любят присаживаться тетерева, и сосчитано количество перелетов до шалаша с того или иного пункта пустоши. Охотничья практика показала и открыла им все это.
Сколько бы тетеревей ни было в стае, все они полетят в ту сторону, куда полетел хотя бы один тетерев из этой стаи, снявшийся ранее других, и если он полетел прочь от шалаша, то загонщик должен оставить остальных тетеревей в покое и «заходить», вернее — забегать отлетевшего, стараясь подогнать его или обратно к стае, если к нему стая еще не присоединилась, или направить его по нужному направлению, в сторону шалаша.

Подходя к сидящим на деревьях тетеревам, загонщик должен хорошенько высмотреть их, чтобы не зайти в середину стаи. Обойдя тетеревей, загонщик подходит к ним с противоположной от шалаша стороны и гонит стаю по направлению к шалашу, причем сначала приближается к птицам осторожно, как бы не обращая на них внимания, будто мимоходом; если же хотя один тетерев полетел в сторону шалаша и до шалаша далеко, то остальных тетеревей загонщик пугает хлопаньем рукавиц, ударами палки по стволам деревьев, прямо и быстро приближаясь к ним, чтобы птицы сделали более длинный перелет, догнав только что отлетевшего. Если же до шалаша недалеко, тетерева сидят в виду чучел, то загон производится осторожно: загонщик медленно, будто мимоходом, приближается к дальним от шалаша тетеревам, идет не прямо к ним, а как будто мимо, и если к чучелам полетели один-два тетерева, то загонщик отнюдь не приближается к остальным, а наоборот, отходит от них, потому что и без того все тетерева, постепенно или разом, но, по обычной своей повадке, переберутся к чучелам и торопить их подлетом — портить дело. Обыкновенно в это время из шалаша раздается выстрел и другие загонщики с пригорков следят куда после выстрела отлетят от шалаша тетерева (если их было больше, чем один) и немедленно стараются вернуть отлетевших к шалашу. Тут время очень дорого — надо не давать тетеревам оглядеться, тревожить их всюду, куда бы они после выстрела ни переместились, не позволять им всмотреться в чучела и гнать, гнать к шалашу. Если вся стая разом подлетает к шалашу, то это загон неудачный, но иногда, в начале охоты, его не миновать; следующими загонами можно поправить дело, а в особенности загон удается, если тетерева устали от беспрерывных перелетов — утомить их 3-4 опытных загонщика всегда могут, так как не выпускают из вида и тревожат беспрестанно, не давая птицам времени наедаться березовых почек — главное питание тетеревей осенью. Иногда замечательно удачно складываются загоны, и застрелить из шалаша 12—16 тетеревей в одно поле в Белозерском уезде не считается большою редкостью. Я знаю случай, когда было взято из шалаша в одно поле 28 тетеревей. Три загонщика гоняли стаю тетеревей в течение всего дня, помешав тетеревам сделать полдник, т.е. опуститься на землю в полдень, часа на два, что обыкновенно тетерева делают, разделяя охоту из шалаша на утреннюю и вечернюю. В описываемом случае перерыва этого не было и загонщики до того утомили стаю частыми перелетами, что голодные, уставшие тетерева стали подпускать их шагов на 30—40, что тоже редкость, свидетельствующая о большом утомлении птицы. Стаю упорно гоняли, но тетерева почему-то облетали шалаш и уже день клонился к вечеру и стало смеркаться, когда один тетерев из стаи подлетел к шалашу, откуда сейчас же раздался выстрел и тетерев упал под комель дерева. Загонщики стаю больше не тревожили: один за другим тетерева, по одиночке, стали перемещаться к чучелам и после выстрела валились на землю, а остальным тетеревам казалось, что это их собратья опускаются на землю на ночевку. В шалаше сидел местный охотник-промышленник Иван Котомин; у него с собою, для скорости стрельбы, было 4 ружья, и он все стрелял и стрелял, и в итоге взял 28 штук этой великолепной дичи.

Выстрела тетерев совершенно не боится, лишь бы после выстрела от шалаша не было отлета, поэтому, когда тетерева подлетают к чучелам по одиночке, стрельбою надо спешить. Если два тетерева летят к шалашу и, между ними, на полете, расстояние аршин 100, то надо успеть застрелить их обоих, т.е. подготовиться к выстрелу и ударить по первому в тот момент, когда он начнет присаживаться — он упадет, а второй тетерев сядет к чучелам и наследует участь первого. В данном случае выстрел по первому тетереву должен быть раньше, чем тетерев успел сложить крылья. Если же момент выстрела пропустить, то к чучелам подсядут два тетерева, один из которых, после выстрела по другому, отлетит от шалаша и этот отлет может увлечь за собою других тетеревей, которые часто в это время уже летят к шалашу и могут уклониться от шалаша, направившись за отлетающим от чучел тетеревом, что почти всегда и бывает. «Надо встречать птицу выстрелом», говорят опытные охотники и они правы. Подготовиться же к такой встрече всегда возможно, в особенности, если вокруг шалаша присадочных деревьев мало, а если присадочное дерево одно, то, ожидая с секунды на секунду подлета, можно держать ружье наизготовку, готовым к выстрелу. Сидящий в шалаше охотник слышит как идет загон, а если шалаш устроен на месте возвышенном, то и видит все эволюции подгоняемых тетеревей. Темными комочками представляются издали тетерева на ветвях лишенных листьев деревьев, вот один, два, три из них, постепенно отделившись от стаи, направились к шалашу, — летят!.. Раскинув крылья, будто плывут по воздуху краснобровые красавцы, и охотник в сладостном волнении готовится к их встрече.

Во время загона, завидя приближающегося охотника, тетерев-черныш издает звуки тревоги — «уркает», а тетеры срываются с деревьев с учащенным квохтаньем. Даже по поведению тетеревей можно судить, как идет загон; вот стайка лирохвостых, не долетев до шалаша шагов 400, уселась кормиться на березы. Проходит 2—3 минуты. Тетерева забеспокоились: вытянули шеи, насторожились, смотрят все в одну сторону. Вот крайний сорвался с дерева, будто нырнул в пространство сверху вниз, и направился к шалашу. Летит! Так и поглощает пространство, почти не махая крыльями, точно какая-то волшебная сила несет его. Сейчас с характерным хлопаньем крыльев подсядет он к чучелам. Выстрел, — тяжело рухнула вниз крупная птица, а ей на смену другой тетерев опять трепещет крыльями, садясь на березу среди чучел, и балансирует в первые секунды своего появления на тонкой, гнущейся под ним ветке...

В Белозерском уезде, у теперь уже покойного Г. И. Серого, были превосходно организованы осенние и зимние охоты на тетеревей, причем загонщики имели рожки, звук которых указывал, где, в каком месте, загонщик находится и что делает, так как была выработана сигнализация. Звуками рожков загонщиков охотник предупреждался о налете дичи, найдена птица или нет и т.д.

Охоту из шалаша можно производить в течение целого дня с небольшим перерывом в полдень, когда тетерева опускаются на землю. Бывают дни, когда тетерева весь день проводят на деревьях — в пасмурную, тихую погоду с мелким, как из сита, дождем, но если тетерева опустились на землю и загонщики заметили место, где они опустились, то тревожить их сейчас не следует: после большого перелета стая может снова спуститься на землю, загонщики потеряют ее из вида и это осложнит дальнейшую охоту этого дня, так как тетеревей долго придется искать.

Зимою, на морозе, тетерева строги, делают большие перелеты, живут стаями по сотне и более штук, и такая стая всегда очень сторожка. Сидеть в шалаше, на морозе, и мерзнуть в ожидании подлета дичи, который может и не последовать, — тяжело. Поэтому зимою охотиться нужно обязательно с ночным разгоном стаи, для чего загонщики на лыжах посылаются на разведку — «подглядеть» стаю тетеревей и заметить место, где стая опустилась в снег на ночевку. Обыкновенно тетерева ночуют в мелких чащах или лягах — небольших болотах с крупным лесом, куда много намело снега, который в таких местах задерживается и бывает более рыхлый. Для того, чтобы зарыться на ночь в снег, тетерев складывает крылья и бросается с дерева вниз, глубоко врываясь в снег, причем место его нырка обозначается на снегу отверстием, которое засыпается снегом, но все же заметно и называется лункою. Под снегом тетерев отходит на аршин, а иногда и больше, в сторону и выбирается, вылетает из снега, не в старую лунку, а в другом месте, так что одиночная лунка показывает, что тетерев в снегу, а лунка двойная, — что он вылетел из снега. Заметить место ночевки тетеревей не особенно затруднительно. Обыкновенно, с наступлением сильных морозов (декабрь-январь), в глубокий снег, тетеревей все реже и реже беспокоят охотники. Стая обживается и ночует почти в одних и тех же местах, которые легко отыскать по лункам. Отправленный на разведки загонщик должен издали наблюдать за сидящими на деревьях тетеревами, не показываясь им, не маяча у тетеревей перед глазами. В сильный мороз тетерева рано опускаются на ночевку, в более мягкую погоду — позже, но в сумерки стая уже в снегу. Иногда тетерева перед ночевкой делают перелет, почему на разведки лучше посылать несколько загонщиков, чтобы они находились в разных пунктах угодий и не прозевали дичи. Издали заметив место, где опустились тетерева, загонщики отправляются домой, а приблизительно в полночь с фонарем идут на это место, причем разгон лучше удается, если ночь темная, без луны. При свете фонаря, по лункам на снегу, загонщики находят место ночевки тетеревей; один из них идет вперед и накатывается на лыжах на самые лунки. При вылете одного-двух тетеревей, которые выбиваются из снега иногда из-под самых ног загонщика, последний приостанавливается и так, с заминками, медленно проходит по лункам, считая вылетающих и мечущихся во мраке тетеревей, некоторые из которых бросаются на свет фонаря, ударяются о деревья, натыкаются иногда на самых загонщиков, так что были примеры, что загонщики убивали тетеревей палками. Чем медленнее идет разгон стаи, тем разгон можно считать удачнее.

Тотчас же после разгона, в этом же месте, а если оно совершенно неудобно, то отступя немного в сторону, но не дальше сотни саженей от места разгона, устраивается шалаш, заготовляются подчучельники и проч.

Все это делается без крика, излишнего шума и разговоров, так как тетерева близко кругом «рассовались» в снег. Наутро, чуть свет, поднимаются чучела, и охотник садится в шалаш.

Если разгон произведен удачно и погода благоприятствует, то получается нечто феноменальное: сбираясь в стаю разогнанные тетерева со всех сторон налетают на шалаш, сыплются к чучелам как из рога изобилия, и нужно стрелять и стрелять, дорожа каждою секундою. На эту охоту полезно брать с собою два-три ружья, чтобы ускорить стрельбу. Автоматическая дробовая магазинка в такой обстановке может явиться незаменимою. На звук выстрела, падение убитой птицы — тетерева не обращают внимания, надо только торопиться принимать выстрелом подлетающих, не допуская их до отлета. Выстрел из шалаша подсевшие тетерева почти никогда не выдерживают, особенно на морозе, и далеко отлетают в сторону.

В начале этой охоты загонщики бездействуют — без всяких побуждений с их стороны тетерева рвутся к чучелам, но скоро лет ослабевает и загонщики могут нагнать на шалаш еще несколько тетеревей, не успевших присоединиться к собравшейся где-нибудь стае, которая после такого переполоха, заметно убавленная, далеко перелетает и охота этого дня кончается.

Неожиданно поднявшийся на рассвете сильный ветер, а еще хуже — падающий снег, могут помешать охоте. Если шалаш окажется на юру, не за ветром, то тетерева станут избегать его; снег, заносящий чучела, портит охоту окончательно. На живом тетереве снег никогда не задерживается — запорошенных, облепленных снегом чучел тетерева боятся и, подлетев к ним, не присаживаясь, пугливо бросаются прочь.

В хорошо организованных обществах охоты, в угодьях, где ведется правильное охотничье хозяйство, при охоте на чучела тетерь-самок совершенно не стреляют (чему нельзя не сочувствовать); там же, где охота ведется в широких размерах, правило это совершенно игнорируется, но во всех случаях можно посоветовать охотнику, если возможен выбор, не горячиться и стрелять чернышей. Черныш на целый фунт тяжелее тетеры, красивее ее, и не в смысле обилия мяса, а по несомненному выводу, что крупную дичь бить приятнее, надо стараться стрелять именно чернышей, и выбор вполне возможен, когда к шалашу подлетают сразу несколько штук тетеревей, что бывает чаще всего.

Кроме описанных охот на токах, с легавой, из шалаша, — существует еще несколько видов охоты на тетеревей — охоты осенью и в начале зимы с подъезда и стрельба тетеревей в глубокий снег из лунок (ямок).

Зимою с подъезда на тетеревей я почти не охотился; осенью случалось подъезжать к ним верхом, с винтовкой; охоты эти носили случайный характер и распространяться о них я не стану, не имея большого опыта. Замечу только, что подъезд лучше удается, если ехать не прямо на тетеревей, а приближаться к ним как бы мимоездом, делая вид, что не замечаешь их. Никогда не следует пытаться подъезжать к тетеревам сзади — тетерева этого приема не переносят, сразу начинают беспокоиться и готовиться к отлету.

Стрелять тетеревей из ямок мне приходилось довольно часто. В сильные, трескучие морозы, несмотря на короткий день, тетерева выбираются из снега не рано, а после восхода солнца, и зарываются на закате, т.е. пока еще совершенно светло. В дни с сильным ветром они проводят в снегу даже весь день, не вылетая кормиться.

Иногда охота эта может быть очень добычлива и всегда интересна. Рекомендую, заметив лунки, сходить с лыж, несмотря на глубокий снег. Каков бы то ни был ход лыж, но они шумят; охотника без лыж тетерева подпускают ближе и вылетают при таком подходе не все сразу, а постепенно, что дает возможность сделать 2—3 дуплета по этой роскошной дичи. Жаль только, что звуки выстрелов скоро будят всю стаю, и тетерева, заслышав их, рвутся из снега беспрерывно, будто сыплются из мешка.

Глаза разбегаются и сердце усиленно забьется, когда попадешь в такую обстановку, особенно если стая большая. Стрелять надо быстро и быстро заряжать ружье. Одним дуплетом, во всяком случае, дело не окончится. Думаешь, что тетерева вылетели все, делаешь два-три шпага вперед и опять видишь перед собою рассыпающийся снег и дивное явление из него лирохвостых красавцев...

С пером в руках переживаю я все эти прелести недавнего прошлого и неудержимою силою тянет меня в родную глушь, посмотреть на занесенные снегом поля, на окутанный белым покрывалом лес, на засыпанные снегом, заваленные сугробами деревни, на знакомые лица крестьян, живущих не мудрствуя лукаво...

Какой там простор и как легко и привольно живется охотнику среди обожаемой им природы...