Ссылка к материалу "Десять лет спустя"

С.Матвейчук, биолог-охотовед

Еще с советских времен я, подобно многим, привык выискивать между строк смысл официальных проектов и деклараций. В нашем охотничьем деле это было делом непростым, поскольку отраслевые начальники были людьми непубличными.

Сейчас многое изменилось. Руководители охотничьего хозяйства расстегнули вицмундиры и понесли свое слово в массы, используя все жанры - от тезисов научных конференций до пространных интервью в популярных журналах. Опыт сплошного чтения охотоведческих и охотничьих изданий убедил меня в том, что лучший источник информации о тенденциях охотхозяйственной политики и намерениях ее творцов - журнал «Сафари». Как я пришел к такому выводу, попытаюсь объяснить ниже. 
Начну с простых примеров.

В одном из прошлогодних выпусков (2007, № 5) руководитель Охотдепартамента Минсельхоза России В.В.Мельников рассказывал, среди прочего, о своей охоте на африканского слона. «Долго не удавалось найти трофейного зверя, а потом вдруг встретились сразу два отдыхавших самца, которые подпустили нас на пятнадцать метров. Я мечтал взять слона выстрелом в головной мозг, который требует снайперской точности» (С. 12). Меня удивило, что не выдержка требуется, не хладнокровие и даже не познания в морфологии, а именно меткость. Взял с полки пару книг. Средняя масса самца - 5 тонн¹. Вес мозга к весу тела - 1:500². Выходит, чистой мякоти - 10 кг, ведро с изрядным лишком. Как же так? - подумал я. Разве автор - не сибиряк? Разве не соболевал он, по его же словам, с отцом-охотоведом? Разве он не знает, что в его стране десятки тысяч людей способны с пятнадцати метров попадать в голову белке, даже не отдыхающей? Что, наконец, тысячи российских охотников просто делают это?

В свежем номере «Сафари» руководитель Росохотрыболовсоюза Э.В.Бендерский говорит (конечно, тоже после рассказов о зарубежных охотах) как о деле решенном, что в скором времени его организация станет повсеместно выдавать охотбилет «со всеми степенями защиты и единой электронной регистрацией по всей России» (2008, № 3, С. 17). Бывал ли этот человек в районных обществах? И вообще за пределами Садового кольца, не считая аэропортов и мест проведения спецохот? Знает ли он, что во многих районах обществ просто нет? Он будет их под выдачу билетов организовывать? Можно, конечно, прикупить коня к подкове, только не начнет ли она червонным золотом отливать?

Но самое любопытное, в моем субъективном рейтинге, утверждение принадлежит главному редактору «Сафари» А.Хохлову. Вспоминая, как редакция журнала организовывала фронт сопротивления поборам авиакомпаний за провоз оружия, он говорит буквально следующее: «Вряд ли нам всем удастся вспомнить другие прецеденты успешных поисков справедливости во всей новейшей истории России» (2008, № 3, С. 11). А мне вспомнилось легко, как федеральное Правительство просто-напросто запретило перевозить оружие в поездах. Не перевозчики, а правительство, и не затруднило, а просто запретило. И вот два завотделами ВНИИОЗ, Н.В.Краев и С.И.Миньков, не имея административного ресурса и не сбивая дружин, завернули паровоз обратно. Министерство путей сообщения полязгало, конечно, сцепками, но в итоге по-стариковски, мимо свистка, спустило пар и сдало назад. Так вот, думаю я, можно ли эти эпизоды рядом ставить? Это ж сколько охотников – на колесах и сколько – в стратосфере? Понятно, в электричках ездят людишки поплоше, но не настолько же, чтоб хоть числом не перешибить? Судя по тому, что в ряду заслуг журнала А.Хохлов числит успешную борьбу «общественности» против запрета весенней охоты на медведя на Камчатке, – нет, количеством не взять, качество важнее.

Поначалу подобные высказывания меня просто озадачивали. Не сам этот клубный треп влиятельных трофейных охотников, а то, что он печатается большими тиражами, русским по белому (в «Сафари», случается, и наоборот). На кого рассчитаны эти байки? Перед кем бахвалят? Ведь большинство российских охотников уже не девушки и еще не иностранцы. А если это, как говорят у нас в деревне, «на глупого рассказ», то с чего они взяли, что мы недоумки?

Прочтя подряд несколько номеров «Сафари», я догадался - ничего личного, они нас просто не видят. Если человек летит на самолете в Африку стрелять слона (или, на худой конец, на Камчатку - медведя) с зачипованным охотбилетом, забота и внимание В.В.Мельникова, Э.В.Бендерского, А.Н.Хохлова ему гарантированы. Если же охотник двигается на своих двоих с мятой путевкой на вальдшнепиную тягу, он для них неразличим. Как говорили древние, орел не ловит мух.

Правда, у руководящих отечественных слоноборцев, в отличие от неруководящих, есть обязанность, пусть и формальная, видеть всех охотников. И они стараются. Полуторагодичной давности интервью В.В.Мельникова журналу «Основной инстинкт» (2007, № 1) было озаглавлено в повелительном наклонении - «Помнить о том, что существует рядовой охотник»: такую задачу только что назначенный руководитель ставил своему Охотдепартаменту. Был у меня сосед, так он вечно бормотал себе под нос: «Не забыть, не пропустить - у тещи день рождения (годовщина свадьбы, и проч.)». Старался, а все равно забывал, потому что ну не лежала у него к теще душа, ну вот в упор он ее не видел. Так и Охотдепартамент наш, бедный, через прессу сам себе напоминает - а получается плохо, даже у руководителя.

Из нескольких интервью вырисовывается такой собирательный образ руководителя российского охотничьего хозяйства. Любимые места охот - саванна и горы, объекты - дичь рогатая или хоботная. Годы - примерно те, когда на возможную близорукость начинает накладываться возрастная дальнозоркость. Возможно, с этим сочетанием связано фактическое укрупнение охотничьей России до двух субъектов: на запад от Урала - Москва с окрестностями, на восток - Камчатка с прилегающим материчком. В столице получается близорукая политика, на тихоокеанском полуострове - дальновидная практика.

Поскольку на смену поколению охотоведов-хозяйственников и охотоведов-политиков к руководству отраслью пришли охотники-туристы, сверять часы следует по журналу «Сафари». И постоянные авторы, и приглашенные руководители чувствуют себя там как дома и высказываются без обиняков, обоснованно рассчитывая на полное понимание собратьев.

Для тех, кто к ним не относится, многое может показаться странным.

Речь не о заявлениях вроде того, что существует лишь два вида охот на лося - на вабу и загоном (2008, № 2, С. 31) или что весной самку рябчика отличить от самца «очень сложно» (2007, № 6, С. 34), - такие пассажи говорят лишь об отсутствии среди редакторов охотоведов или просто опытных (имеющих опыт российских охот) охотников. В целом статьи охотников и аутфиттеров замечательно хороши, а некоторые сделали бы честь любому сборнику охотничьих рассказов.

Странными кажутся как раз заявления тех, кто определяет отраслевую политику или пытается это делать.

Вот Федерация охотничье-рыболовного туризма обращается к охотничьей массе с предложением подписывать письма опубликованного тут же образца с протестом против чрезмерного обременения фирм, организующих въездной туризм (2007, № 4, С. 40-43). Протестовать предлагается против законодательного обязания фирм, привлекающих в Россию иностранных туристов, в том числе охотников, гарантировать свою ответственность депонированием крупных сумм или ее страхованием. Представим себе, что могли бы написать своим депутатам рядовые охотники от себя лично, не по образцу. «Дорогой депутат, просим отменить страхование. Да, мы знаем, что человек - высшая ценность, но люди-то - не наши, а охоттуроператоры - российские. Да, эти туроператоры не берут на себя никаких обязательств перед нами, но мы к этому привычные, нам и государство родное никогда ничего не должно. Да, нам не нравится, что иностранцам дают лицензии на копытных, но мы и так их никогда не получаем. Да, на время туров нам запрещают любую охоту - а что делать, если мы такие шумные. Да, в своих очерках-отчетах аутфиттеры называют нас потом «нищими аборигенами» - так это ведь правда. Да, ... и т.д., и т.п.». Я не удивлюсь, узнав, что многие охотники заступились за ФОРТ и иже с ними, - русский человек отзывчив к чужому горю.

Не могу понять другого. Наши деятели охоттуризма много ездят и знают языки. Неужели им не известно, что гарантии ответственности аутфиттера - если не повсеместная, то широко распространенная в мире практика? Исполнительный директор ФОРТа М.Воробьев говорит, что известно (2007, № 5), но, на мой взгляд, лучше бы он этого не делал. Приводя невысокие ставки финансовых гарантий в зарубежных странах (причем начиная с Германии - страны выездного охотничьего туризма - и говоря о страховании лишь платежей), М.Воробьев не уточняет, на какие виды туризма и ответственности они распространяются, а посещение галерей и охота, согласитесь, деятельность разных степеней риска. Но после одной из его фраз я просто посчитал себя обязанным принести извинения всем, кому когда-либо рекомендовал «Сафари» в качестве источника достоверной фактической информации. Фраза такова: «согласно американскому законодательству, не существует какого-либо регулирования деятельности туроператоров, за исключением того, что касается пассажирских билетов» (С. 41). Так нельзя. Это уж слишком грубо. Я читал законодательство об охоте всех провинций и территорий Канады и просматривал законодательство почти всех штатов США, и везде охотничьему (и рыболовному) аутфиттингу и(или) гайдингу посвящены специальные разделы (секции). Обычно законодательство регулирует такие вопросы, как квалификационные требования к претендентам на аутфиттинг, право на него нерезидентов, определение (защита) лицензионных квот для аутфиттеров, и т.д. Требование финансовых (страховых) гарантий ответственности - основное. Например, Закон о дикой природе канадской провинции Британской Колумбии устанавливает, что без документального подтверждения таких гарантий просто не может быть выдана ни лицензия гида-аутфиттера, ни даже гида, сопровождающего рыбаков³, а минимальная страховая сумма для гида-аутфиттера определена нормативно в 1 миллион долларов⁴. США, наугад: штат Нью-Мексико - $500000⁵; Невада - $100000 на человека, $300000 на страховой случай (occurrence), $25000 на материальный ущерб⁶; Вайоминг - так же⁷, и т.д. При этом финансовые и(или) страховые гарантии распространяются не только на охотников-иностранцев, а на всех граждан, пользующихся услугами аутфиттеров, то есть и на внутренний, а не только на въездной туризм. Более того, в США землевладелец, решивший брать с охотников даже небольшую плату за охотничий доступ в свои владения, перед этим обязан застраховать свою ответственность перед ними⁸; это - одна из причин, по которым многие землевладельцы предпочитают пускать охотников по бесплатным разрешениям или вовсе без них. То есть, в российском приложении, страховать свою ответственность перед охотниками должны бы не только охоттуроператоры, но и охотхозяйства, и не только перед иностранцами, но и перед нами.

И когда Федерация охотничье-рыболовного туризма (членом которой является руководитель Охотдепартамента В.В.Мельников, что «Сафари» считает «очень обнадеживающим фактом» - 2007, № 4, С. 9) совместно с редакцией журнала «Сафари» (журнал, помимо публикации обращения и образца, взял на себя контроль реакции депутатов) заявляет, что «уж ни в одной стране, кроме России, законотворцам не пришло в голову отбивать руки своим компаниям, работающим на въездной туризм», и «в области идиотизма мы, как всегда, на заслуженном первом месте!» (2007, № 4, С. 40), трудно определиться, чьи умственные способности не отвечают их критериям. Непонятно: ФОРТ и «Сафари» действительно не знают мировой практики или рассчитывают на то, что ее не знаем мы? С чем мы здесь имеем дело - с некомпетентностью или недобросовестностью наших деятелей от охоттуризма?

Этот вопрос распространяется и на то, как в журнале подаются другие важные проблемы охотничьего хозяйства России. Упомяну лишь одну - вольерные хозяйства. Позиция журнала, насколько я мог судить по нескольким последним номерам, состоит в исключительно позитивной оценке таких хозяйств и выражена в заголовке одной из статей - «Будущее за вольерами» (2008, № 2, С. 40-42); в ней они представляются как перспективные не только для охотничьего хозяйства, но и для сохранения биоразнообразия. А как же ширящееся на Западе движение за запрет охоты в оградах как нарушающей правила «честной игры», «честного преследования» (Fair Chase), в духе которого предписывает охотиться своим членам Кодекс охотничьей этики Safari Club International - такую охоту презрительно называют «консервированной охотой (canned hunt)» на «животных-заключенных (penned game)»? А то, что авторитетные охотничьи клубы (Boone and Crockett Club, Pope and Young Club) просто не регистрируют трофеи, добытые в вольерах, сколь бы велики вольеры ни были⁹? Что Международный союз охраны природы в 2004 г. осудил южноафриканскую практику охоты в оградах и вообще охоту на животных, фактически не являющихся свободноживущими¹⁰? Что несколько штатов США уже запретили охоту в оградах, причем не только на аборигенных, но и на экзотических животных? Что многие считают неадекватной охотничьим принципам стрельбу не только в ограде, но и вне ее на выпущенных из вольер или выращенных животных ввиду изменения их генетического статуса и поведенческих моделей - в официальном австрийском федеральном оценочном листе охотхозяйствам ставятся отрицательные баллы, если в них осуществляется такая охота¹¹?

Я ни в коем случае не призываю редакцию «Сафари» смотреть на проблемы с разных сторон и вообще что-либо менять. В том и ценность журнала, что он, с одной стороны, не видит нас, с другой - видит цели, нами не различимые. Именно благодаря самодостаточности, самозабвенности журнала, свободно парящего в безвоздушном пространстве высоких сфер, мы можем понять систему ценностей, подлинные, непоказные намерения нынешнего отраслевого истеблишмента и скорректировать свое поведение. В конце концов, что б мы делали весной, когда б не глох токующий глухарь?